Шаг в неизбежность

Хоук Гарольд

102

Вызов Уилкиса застал полковника в коридоре возле Овального кабинета. Хорошие новости оказались к месту, с их помощью Рой надеялся скрасить горечь неприятной пилюли.

Невзирая на поздний час, Альберт Скиннер не спал, он ждал директора АГБ и дождался. Переступив порог, Хадсон только открыл рот, как в кабинет стремительно вошёл Зиберт.

— Сэр, вы должны это видеть, — сказал он, не обращая внимания на негодующий жест начальника.

Секретарь схватил пульт. Экран на дальней стене засветился, помощник

Скиннера защёлкал клавишами, настраиваясь на новостной канал «Гэлакси вижн».

Наткнувшись на нужную программу, Зиберт положил пульт на стол.

— Что это значит? — Председатель посмотрел на экран, где кроме герба Федерации ничего не было.

— Не знаю, сэр, я увидел предупреждение бегущей строкой о перерыве в трансляции для экстренного сообщения и подумал, как это важно ведь подобного ещё не случалось.

— И что?! Мало я видел нашей символики? — фыркнул Альберт Скиннер.

В этот момент изображение на экране затряслось, раздался звук бьющегося стекла и герб, покрывшись трещинами, осыпался как разбитая витрина. Сразу после этого появился Генрих Клаус фон Йодли, он сидел за столом и держал в руках лист с отпечатанным текстом.

— Добрый вечер, господин Председатель, — поздоровался бывший соратник Скиннера. — Я знаю, вы меня сейчас внимательно слушаете, как и миллиарды граждан Федерации.

Генрих опустил глаза в бумажку и начал читать:

— Я хочу спросить всех свободомыслящих людей: вам не надоела бесправная жизнь, на которую вас обрекают? Вы и дальше хотите участвовать в карикатурных выборах, которые меняют декорации, оставляя главных действующих лиц? Вы хотите для себя и своих детей другой доли, чем та, которую определили вам свыше?

Вас заставляют работать на удовлетворение ежедневно возрастающих потребностей правящей верхушки, отбирая право самим решать, что делать и как поступать. Вас растят как послушное стадо, ведут на убой в ненужных вам войнах. За счёт пролитой вами крови власть решает собственные проблемы. Я предлагаю всё поменять.

Вы думаете Федерация — это единственно верная форма существования государства? Вы ошибаетесь! Ваши лидеры доказали нежизнеспособность демократии. Да её и нет на самом деле. Они вас просто дурачат, заставляя поверить, что вы реально управляете государством. Невозможно здраво руководить таким многослойным и растянутым в пространстве образованием, как Федерация, меняя политиков через каждые несколько лет. Даже если придёт толковый руководитель, он всё равно будет думать о том, как сохранить за собой место на следующих выборах. Когда ему радеть о народе, если голова занята другими мыслями?

Вам нужен постоянный и бессменный лидер, при котором не будет никаких политических шоу. Следовательно, Федерацию надо упразднить, а на её месте создать Великую Империю.

Я, Генрих Клаус фон Йодли, готов стать первым Императором и взять на себя тяжёлое бремя создания нового и справедливого государства.

Ренегат сделал глоток воды из стоявшего рядом стакана, отложил бумагу в сторону и посмотрел

в камеру. От его взгляда по спине Председателя побежали мурашки, и он внутренне напрягся в ожидании худшего.

— Скиннер, я выдвигаю ультиматум! У вас есть ровно двадцать четыре часа по среднефедеральному времени, чтобы добровольно сложить с себя полномочия и заявить о роспуске Совета. В противном случае я развяжу гражданскую войну и начну массовое наступление мятежников на центральные миры Федерации. Подумайте, сможет ли ваша истощённая длительными боями армия воевать на два фронта? Хватит ли у неё сил противостоять натиску боевых частей Аркаимского союза и преданных мне войск? Вы способны ввергнуть Федерацию в пучину междоусобиц ради удовлетворения собственных амбиций? Вы и сами прекрасно знаете о неотвратимости перемен. Любое решение — это шаг в неизбежность. Только от вас зависит, каким он будет и что принесёт народу.

Экран погас, в кабинете повисла гнетущая тишина.

— Это конец, — тихо произнёс осунувшийся Скиннер. — Что делать? — спросил он, с отчаянной надеждой глядя на полковника.

— Не поддаваться на провокацию и не вступать в переговоры, — твёрдо сказал Хадсон. — Этот «император» не на тех напал, он ещё не раз хлебнёт горя, это я обещаю. Не забывайте, у нас есть его планы, к тому же корпус подполковника Кинга уже захватил Низебул. Разгром ещё одной базы мятежников будет вашим ответом на ультиматум, сэр.

— Хорошо если так, — прошептал Председатель, — но чутьё мне подсказывает: нас ожидают трудные времена.

В стороне раздалось негромкое покашливание Зиберта.

— Прошу прощения, сэр. — Председатель и полковник повернулись к секретарю. — Наша организация давно ведёт неусыпную борьбу с врагами Федерации…

— Минуточку, Зиберт, какая организация? — спросил Скиннер.

— Тайная, сэр, вы позволите?

Председатель кивнул, а Хадсон подался вперёд, словно боялся пропустить хоть одно слово.

— Мы давно следили за вашим э-э… оппонентом. Теперь, когда партия разыграна, я могу сказать: у нас есть туз в рукаве. — Зиберт поднёс манжет рубашки к губам и произнёс в запонку:

— Входите.

Двери в Овальный кабинет распахнулись, Председатель от изумления раскрыл рот, а Рой подумал, что повредился рассудком. На пороге стоял… объявивший гражданскую войну изменник.

Секретарь подошёл к нему, положил правую руку на плечи, а левую протянул в сторону Скиннера.

— Знакомьтесь, господин Председатель, ваш верный соратник — Генрих Клаус фон Йодли.

— А-а… э-э… ага… — Альберт кивнул, на лице появилась кривая улыбка и сразу исчезла. — А кто тогда был там, на экране? Он посмотрел на полковника, словно ища у того поддержки.

— Да, Зиберт, потрудитесь объяснить: кто был на экране и кого я сегодня пытался арестовать?

— Он сам вам всё объяснит, — секретарь повернулся к соседу:

— Прошу вас.

Конец