Шаг в пропасть
Шрифт:
– Уже хорошо. Лиль, ты как? Сама сможешь? – Сергей опять обратил свое внимание на женщину. – А то мне надо помочь Евгению.
– Да-да, конечно! – Она передвинулась на тюфяк и решила покаяться в своей слабости: – Ребята, вы извините, что я так. Просто никогда медведя так близко не видела, чуть не умерла со страха.
– Ерунда! Мы сами чуть не обделались, – за всех мужчин расписался Евгений, поднимая кусок переломанной медведем лесины. – Ух ты! Вот это удар! Недаром говорят, что лошади хребет этот хищник перебивает.
– Чарли, выходи и посвети снаружи, – стал распоряжаться академик. – Лиля, а ты приподними факел внутри. Надо ведь стенку восстановить.
У
Глава двадцать седьмая
Тайга. Путь. Находки. Июль, 2012
И на этот раз проснулись уже в самый разгар позднего утра. Позавтракали остатками каши, запили водичкой нехитрую снедь да и уставились на главного оракула команды. Решалось: идти дальше или укреплять оборону на обжитом месте.
Знаменитый сыщик разочаровал всех:
– Придется идти! – Заметив, как все скривились, он перешел на строгий тон: – И не ныть! Вы думаете, я в восторге от путешествия по этой дикой тайге? Самого достает тот факт, что здесь ни дорожек не уложили, ни закусочных на перекрестках не построили. Эх! Полное русское разгильдяйство! Но оставаться здесь нам нельзя. Во всех вариантах движение на запад и предпочтительнее и безопаснее для нашего существования. Собираемся!
Собрались довольно быстро, следы своего здесь пребывания разбирать не стали: мало ли кто из охотников мог построить себе временное убежище. А вот обувку для мадемуазель Монро пришлось подновить. И сделали это самым простым и дешевым способом: отрезали от полотнища брезента два куска, обернули ими ноги Колобка поверх босоножек и привязали полосками. Получилось даже гораздо лучше, чем раньше, уже не следовало опасаться царапин чуть ли не до колен. Эдакие сапожки получились.
И уже в пути, когда через два часа сделали большой привал, поправляя свои сапожки, любопытная американка Монро поинтересовалась:
– Сергей, как же так получается? Такие огромные, безбрежные просторы – и ни одного человека! Да что там человека, ни одного городка и даже поселка. Почему здесь никто не живет?
– Трудно сказать. Зимы здесь слишком длинные, снежные и суровые. Лето хоть и жаркое, но до обидного короткое. Фруктовые деревья растут плохо, вымерзают от лютых морозов. Хлеба тоже как следует не поспевают. В общем, не Рио-де-Жанейро!
– Все равно, возьми, к примеру, тот же север Канады или Аляску, там климат похлеще здешнего будет, но как интенсивно пространства заселены. И поселки часто расположены, и дороги идеальные между ними.
– Ой! Не трави душу и не вспоминай про дороги! – воскликнул Сергей в сердцах. – А то сейчас про дураков до самого вечера придется рассказывать. А если про здешние места говорить, то сам поражаюсь такому безлюдью. Может быть, здесь какая-то отталкивающая или негативная энергетика? Или мистические древние войны когда-то велись между колдунами? Иначе нормальной логикой нежелание человека селиться в этих благодатных просторах не объяснишь. Кстати, с этими вопросами мы можем обращаться к Евгению, и уж тем более к товарищу Бокеду. Ну? Господа! Чего молчите? Раскрывайте тайну безжизненной зеленой пустыни.
Его младший брат, посмотрев на вытянувшегося на земле англичанина, решил говорить первым:
– Это
– Ну а здесь? – поспешила уточнить Лилия.
Инопланетянин пожал плечами, наморщил лоб и констатировал:
– Здесь ничего не чувствую. Пока. Только чистый, девственный фон. В самом деле, получается нечто вроде пустыни.
Некоторое время на привале висело разочарованное молчание, которое оборвал тихим голосом Бокед:
– Фушилат, говоришь? Но раз с большой буквы, то наверняка что-то полезное умеют. Может, следует еще разок в тех местах покопаться? Может, там нечто уникальное есть?
– Если бы я помнил еще хоть что-то про это умение! – загрустил Евгений. – Да и как покопаешься на том же кладбище? Или пусть даже в крепости? Ни где копать, как копать да и на какую глубину, я подсказать не могу. Мало того, мы с Сергеем одну прочувствованную мною пещеру облазили вдоль и поперек. И с приборами, и со сканерами, и с металлоискателями. И ничего! Подозреваю, да и брат меня поддерживает в этих предположениях, что в тех местах просто некие всплески ауры самой планеты, а Фушилаты служат для определения этих мест и дачи надлежащих рекомендаций по их использованию. К примеру, строить там крепость или закладывать кладбище. Возводить город или только фруктовый сад. Устраивать там место отдыха или вообще туда не наведываться. Аура, она ведь тоже разная бывает, как положительная, так и резко отрицательная.
Чарли перекатился на бок и с явной заинтересованностью подпер голову рукой:
– Аура планеты? Хм! Оригинально! А ведь и в самом деле может такое быть. Но в идеале нам на таких местах вместе следовало бы поработать. Ты находишь, а я уже конкретно пытаюсь понять, что там закопано или кто там захоронен. Только вот о разнице: ты различаешь, где положительная, а где отрицательная?
– Я ведь и говорю, что оттенки и сила везде отличаются, но вот что есть что – без понятия.
– М-да, тогда будет трудно. Наткнуться на что-то явно негативное очень не хочется, – признался англичанин и вновь откинулся на спину. – А если рассуждать с точки зрения моего умения, так ведь и пользоваться им довольно сложно. При больших вопросах, захватывающих в себя нечто глобальное, из многих уровней или массы неизвестно го, мое предвидение даже не шевелится. Так и в данном случае, сколько я ни спрашиваю на разный лад: «Почему здесь никто не живет?» – никакой подсказки, в том числе и мизерной, не замечаю. Зато, – он взглянул на часы и стал подниматься, – точно знаю, что нам пора двигаться дальше. И если мое предвидение не подводит, то уже к вечеру мы обязательно отыщем некое прочное жилище.