Шаг в сторону. Часть 2
Шрифт:
Я сосредоточился, и сформировал лечебный конструкт. От рук Ирия, приложенных к вискам Шуша, тоже полыхнуло.
— Нет, — брат Милы покачал головой. — Может показалось? Давай попробуем еще раз. Раз-два.
Еще один конструкт ушел впустую, все так же мертвый Шуш лежал, глядя своими ясными глазами в потолок.
— Бесполезно, — Ирий горько усмехнулся. — Слишком много времени прошло.
— Еще раз, — потребовал я.
— Хорошо.
Я сосредоточился, вложил максимум в лечебный конструкт и зачем-то добавил еще
— Раз-два…
Несколько секунд ничего не происходило, а потом вдруг сердце дернулось, выталкивая с небольшой порцией крови наружу что-то черное..
— Подействовало! — обрадованно отметил Ирий, вливая новую порцию энергии.
Мертвые ткани сдвинулись, заращивая открытые участки, появился пульс. Белосельский еще минуту всаживал в голову Шуша конструкт за конструктом, пока еле заметный румянец не появился на щеках парня.
— Хватит, — Ирий поднялся, — теперь выживет, надо только в течение часа-двух его подлечить. Мила куда делась?
Он подошел к Тине, похлопал вдову Курова по щекам. Не просто так, с подпиткой. Та застонала, открыла глаза.
— Тина, слышишь меня?
Рыжая слабо кивнула.
— Что тут произошло?
— Боярин этот, — Тина говорила еле слышно, — он Милу увел с собой. Шуш пытался заступиться, но его убили. А меня просто бросили на пол, и потом оглушили чем-то.
— Куда увел? Где они?
— Не знаю. Он говорил что-то о покоях своих, — из последних сил проговорила воровка, снова теряя сознание.
— Где эти покои могут быть? — Ирий повернулся ко мне. — Ты знаешь их язык, сможешь узнать?
— Попробую.
— Тогда пошли.
Я кинул на Шуша еще один конструкт, авось поможет продержаться, и мы вышли из каморки, приварив дверь.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Черная фигура в балахоне перегораживала проход метрах в десяти от камеры.
— По приказу Повелителя, — рявкнул я на эме-гир. — Срочно проведи нас к зу Хотетовскому.
Черная фигура кивнула, приглашающе махнула рукокй.
Мы бежали по коридорам несколько минут, то поднимаясь по лестницам, то спускаясь, проходя через какие-то узкие проходы, пока не остановились перед дверным проемом с оранжевой круглой нашлепкой на косяке.
Черный молча кивнул в сторону проема, повернулся и ушел.
Я шлепнул ладонью по кругу — без толку, стена как была монолитной, так и оставалась. Должен же быть какой-то способ открыть!
Браслет. Я достал из кармана отливающую синевой металлическую полоску с тремя красными камушками, нацепил на руку и приложил к кругу — совсем как на базе Громешей.
Углубление разрезала посредине тонкая черная полоса, образовавшиеся створки разошлись, давая нам доступ к помещениям.
Ирий первый влетел в, судя по всему, прихожую, распахнул первую попавшуюся дверь.
— Спальня, тут нет никого.
— И тут нет, — я распахнул вторую,
— В зале — никого, — третья дверь разлетелась от удара ногой. — Где же они?
— Может там? — я указал на еще одну дверцу, прямо возле кровати в спальне. Неприметную, сразу и не заметишь, в цвет стен.
Узкая винтовая лестница вела в натуральные катакомбы. Узкий проход с проходящими подо потолком трубами, чавкающей под ногами жижей и пауками на стенах через сотню метров пологого спуска вывел нас в огромный зал с куполообразным потолком. Четыре колонны черного камня с колдовскими светильниками подпирали свод, образуя квадрат стороной метров восемь. И в центре этого квадрата, на плите, установленной на возвышении, лежало практически обнаженное женское тело. А рядом с ним копошилась фигура все в том же черном балахоне.
— Кто тут еще? — балахон повернулся, капюшон откинулся, открывая лицо боярина Хотетовского. — Вы что тут делаете? Давно уже должны телами бездыханными валяться.
— Отпусти ее, — потребовал Ирий.
— Что? А, да. — Хотетовский нервно рассмеялся. — Да забирайте. Я уж думал, она одаренная, а оказалось, так, пустышка почти.
Мы подбежали к распятой на камне Миле. Руки и ноги ее были пробиты черными матовыми кинжалами, еще два торчали из груди и живота, и один — во лбу. Ирий протянул к сестре руку, черная плеть хлестнула его, отбросив в сторону.
— Ритуал не остановить, — Хотетовский явно наслаждался. — Иномирцы — мастера в этом деле, не то что мы. На самом деле она уже мертва, только оболочка осталась, но и та скоро рассыплется. Но можете забрать, и вправду мне уже не нужна.
— Мразь, — Белосельский на коленях попытался дотянуться до боярина, но черные плети вновь стеганули его. — Ты сдохнешь, как и твой повелитель.
— Так он мертв? — боярин расхохотался. — А не врете? Нет, нить пропала. А как удавка была, столько лет на веревочке, как пес дрессированный. Так и надо этому напыщенному идиоту. Если бы не вы, я сам его бы убил. Не верите?
Он развел руки, от черных лезвий потянулись черные же нити, складываясь в плотный узор, а потом резко разошлись. Вокруг квадрата появился цилиндр со знакомыми мне символами, идущий от пола до потолка. Ну вот такой, как на складе видел.
— Ты не представляешь, Белосельский, что может сделать с простым колдуном тарквист. Особенно если его поглощать постоянно, — Хотетовский взмахнул рукой, черные нити собрались в пучки и рванули вниз, пригвождая Ирия к полу. — Возможности расширяются, нужна только чужая энергия. Сколько вас, таких доверчивых идиотов, тут появляется. Если бы не хозяин, давно бы я уже стал первого круга, но теперь, когда он умер, я развернусь. С твоей помощью стану еще немного сильнее. А ты, Травин, не дергайся. Послабее будешь, я с тобой последним разберусь. Твоя энергия мне тоже пригодится.