Шаг во тьму
Шрифт:
Эта тварь не слабее той, что мы валили в доме… а может, и посильнее. Но теперь с нами будет Старик. Только бы успеть к нему раньше, чем нагонят пурпурные.
Гош, Гош… Почему ты не заметил их вовремя? Почему дал себя взять?!
По сторонам полетели древние советские институты, ныне превращенные в склады и сборище мелких фирмочек. Гаражи… Сейчас будет и выезд к пустырю…
Я глянул в зеркало – сзади чисто – и чуть сбросил скорость, чтобы не пропустить съезд с дороги.
Мне надо затащить Старика в машину и еще успеть отзвониться Виктору
Пусть здесь ждут. А я подвезу к ним Старика, и там уж решим, что будем делать – Старик быстро сообразит, что надо делать. Главное собраться. Тогда мы хоть что-то сможем сделать.
Мы…
Я закусил губу. Вспомнил.
…к себе домой не лезь и ко всем вашим…
Справа вынырнул съезд с дороги, но руки замерли на руле. Я не повернул, лишь притормозил.
Эта девчонка на мотоцикле…
…домой не лезь, и ко всем вашим, поздно…
Память словно вычеркнула ее слова. Отторгала ее саму.
Выкидывала ее прочь, потому что в моей голове не было полочки, куда ее можно положить. Люди делятся на три вида: наша стайка, охотящаяся на сук; суки и их слуги; и все остальные, кто об этом ничего не знает, живет равнодушными овечками, нагуливая жирок… жирок и детей, которые иногда пропадают.
Три вида.
А кто она? Откуда взялась? И откуда, черт бы ее побрал, она знает про суку и про нас?!
Я помню, где видел ее впервые: в кафе, при въезде в тот городок с больницей. Рядом с возней чертовых сук вокруг морга.
Она следила за нами? Но она явно не сучья слуга… У чертовых сук слуги – мужчины… Хотя те две молодые жабы, они же тоже со следами… Может быть, это только у наших, у провинциальных чертовых сук в слугах мужчины, а у тех и женщины-слуги водятся…
Нет, нет! Если бы она хотела меня убить, она бы меня убила – хлоп в спину, и привет. А если нужен живым, то в ногу. И делай, что хочешь. Нет, она приехала не с чертовой сукой. Но тогда…
…не лезь домой и ко всем вашим, поздно…
Да откуда ей знать, что ко всем нашим – поздно?!
Но она следила за нами у морга, и даже Гош не заметил ее… И теперь она была у Гоша раньше меня…
Но оставить Старика, даже не попытавшись его вытащить?!
А если они уже там?..
У морга были сразу три жабы. Может быть, и паучиха теперь не одна?..
Если они тут, они уже знают, что дорога к дому через пустырь единственная. И они готовы встретить и спеленать любого, кто сунется к дому.
…поздно…
К черту эту гребануго Кассандру!
Я тронул машину вперед, разворачиваться тут надо потихоньку,
И тут же заметил машину. Она стояла с выключенными фарами, без габариток, без всего – темная машина. Но отблески моих фар высветили обводы черного «мерина» и два молочных пятна за лобовым стеклом.
Я дернул руль и вжал газ, выбираясь обратно на дорогу.
Сердце билось у самого горла. Поверят они, что я и не собирался съезжать, а притормозил лишь для того, чтобы проверить, не вылетит ли какой-нибудь придурок мне в лоб?..
…поздно…
Господи… Неужели…
…ни к кому из ваших…
Господи…
Мне показалось, что позади стало светлее – зажглись фары «мерина»? Выбираются на дорогу вслед за мной?
…поздно…
Я стиснул зубы и вжал педаль газа, разгоняясь.
Фары пришлось выключить, и мне казалось, что вокруг не земля, а море.
Черные волны, едва заметные на фоне такого же темного неба. «Козленка» швыряло вверх-вниз, по бокам скребли кусты, по днищу стучала земля и царапали камни, и все-таки я двигался вперед.
Крупные пригорки объезжал, как и особенно густые заросли кустов. Дороги не было, я вполз на пустырь с противоположной стороны, без всякой дороги. Но «козленок» должен здесь проползти.
Только бы с ними не было второй суки!
Но если там нет второй суки – сколько же та одна должна держать слуг?.. Ими же всеми надо управлять, регулярно копаться в их головах… Если она одна может держать столько человек – какой же силы она должна быть, когда не в восьмидесяти шагах, а стоит рядом и сосредоточивается только на тебе одном…
Я тряхнул головой, выгоняя предательскую мыслишку. Вперед. Вперед!
Я боролся с рулем, его вырывало из рук. Качало, сиденье то и дело подкидывало меня вверх, и крыша кузова норовила врезать по макушке. А я пытался уловить, нет ли холодного касания в висках.
Только бы здесь не было еще одной твари…
Я выеду к дому сбоку, с противоположной от дороги стороны. Они не ждут. Если суки нет, то меня не заметят. Если Старик еще там, я вытащу его.
Вытащу…
Я ударил по тормозам. «Козленок», вползший было на очередной пригорок, скатился назад и замер в ложбинке.
Дом еще далеко впереди, но…
Сглотнув, я открыл дверцу и вылез из машины. Холодный ветер обдал меня, рванул плащ. Я сунул руку в карман, вцепился в рукоять револьвера и, пригнувшись, залез на пригорок.
Дом Старика, в котором всегда горел свет только на первом этаже, – да и то почти скрытый холмиками и кустами, – сейчас светился, как новогодняя елка.
Сначала мне показалось, что его со всех сторон подсветили белыми прожекторами. Потом я понял, что это фары. Много галогенных фар.