Шаг вперёд, два шага назад
Шрифт:
— Он убежал, тут же, — пожаловалась я. — Мы даже не успели ни о чём поговорить. Сначала его чуть не хватил кондратий при виде браслета. Но ты ведь не удивлён, правда? Именно такой реакции ты и ожидал. Так что случилось семнадцать лет назад, Алекс? И что за история с браслетом?
— Сколько вопро-осов, — пропел игриво Алекс.
И мне показалось, удаляясь.
— Алекс! Алекс! — зашипела я грозно. — Вот только попробуй сейчас уйти.
Я резко повернулась, он стоял рядом. Не то чтобы совсем рядом — недалеко. Наблюдал за гостями. Я покачала головой.
— Вообще-то я хозяин вечеринки,
— Я тоже гость! Развлекай меня. Не оставляй мои вопросы без ответа. Пожалуйста.
— Ты разговаривала с Ерошкиной. Вполне по-человечески. Я знаю, ты одна с ней нормально общаешься, все остальные ненавидят её и боятся.
— И поэтому ты пригласил её сюда? Потому что она заноза в заднице нашего общества?
— Ну не должно же быть всё елейно и мило. Кто-то должен тыкать палкой в этот муравейник. Почему ты относишься к ней нормально?
— Сначала я тоже была возмущена её поведением, как и все. Потом я узнала, что у неё долго болела и умерла от лейкемии единственная дочь. Уже почти взрослой. И я поняла, откуда этот яд и желание излить свою желчь и злобу. И все ей простила сразу. И выдала индульгенцию на все обиды, прошлые и будущие. Не знаю как бы я смогла… нет, не смогла бы. Как бы я вообще жила после этого. Потерять близкого человека всегда тяжело. А уж ребёнка…
— Да откуда тебе знать?! — я вздрогнула от звучащей обиды и гнева в голосе чудовища и обернулась. Он был зол, но вместе с тем в глазах его читалось страдание. — Ты потеряла мать, но ты её даже не помнишь!
— Откуда ты знаешь?
— Ты удивлена, что я навёл о тебе справки?
— Это в каких таких справках написано, что я не помню мать? — требовательно спросила я.
— Э-э, ну чисто логически, — пошёл на попятный зверь. — Тебе было всего восемь лет. Понятно, что ты мало помнишь.
— Вообще-то, восемь лет — это вполне осознанный возраст, это уже не младенец.
— Хорошо, знаешь, мне пора присоединиться к гостям, было приятно поболтать и всё такое…
— Не смей! Не смей сейчас убегать от меня! — зарычала я на этот раз в пустоту.
Ну ладно, раз так, то и я буду поступать как хочу. Я повертела браслет и стала наблюдать за изменениями, которые произошли по вине магии браслета. А вдруг есть ещё такие как Алекс, и я их тут обнаружу? И как реагировать? Хлопнуться в обморок?
Глава 31
Но нет, чудовищ больше не наблюдалось. Да и Алекс куда-то исчез из поля зрения. Я стала разглядывать людей. Они были с какими-то разноцветными пятнами.
Вот прошла девушка, гостья вечера, внутри у неё были розовые и оранжевые пятна. Он прошла мимо дамы, которая вся была большим зелёным пятном. Молодой официант был прорезан резкими голубыми линиями. Интересно, и что это значит?
На глаза попалась Жанна, внутри у неё как огонь всё мерцало оранжево-красным. Ну тут всё ясно, страстная огонь-девица. Справа я заметила Маргариту Львовну, внутри неё медленно, как в вакууме, плавали золотые пузырьки. «Это не от выпитого ли шампанского?» — хихикнула я.
Тут мимо неё, не глядя в её сторону, прошествовала Ерошкина. Она вся была оплетена чёрной паутиной, но внутри, в районе сердца
Тут тоже было всё ясно. Маргарита и Ольга когда-то были не разлей вода. Они приходились двоюродными сёстрами, но были ближе, чем родные. Не чаяли души друг в друге, и Ольгиной дочке Василисе. Вместе заботились о ней, лечили её. А когда та умерла, Ольга не захотела больше знать Маргариту.
Точных причин размолвки не знал никто, но поговаривали, что в последнее время болезни Василисы у них были разные взгляды на способы лечения. И что-то произошло, что Ольга не смогла простить сестре. С тех пор они не общались, а при встрече игнорировали друг друга. Хотя все знали, что Маргарита Львовна очень переживала этот разрыв и не раз пыталась достучаться до Ольги. Но потом оставила тщетные попытки. И теперь я видела, что всё-таки они обе ещё любят друг друга и переживают разрыв. Видно гордыня не позволяет Ольге помириться с сестрой.
Ерошкина прошла дальше, и светлячок внутри в неё потух, стал еле видимым. Пузырьки Маргариты тоже успокоились и снова стали плавно двигаться туда-сюда. Я перевела взгляд и увидела Стаса с Андреем, по жестам они прощались. Андрей полыхал внутри огнём так, что хотелось прикрыть глаза, на расстоянии ощущался исходивший от него жар. Ничего себе! Да с ним рядом надо под рукой огнетушитель иметь, мысленно усмехнулась я.
Внутри Стаса в районе груди ритмично мигал красный огонёк. Мы встретились глазами, и огонёк увеличился и вспыхнул фейерверком. Стас улыбнулся мне, и красный шарик неровно запульсировал. Стас пошёл мне навстречу, и шарик стал увеличиваться и увеличиваться в размерах. Я нервно перевернула браслет в обычный режим. Боже, да он действительно любит меня! И что мне делать с этим открытием? Я аж вспотела. Вытерла рукой испарину на лбу.
— Что, жарковато стало? А мы ещё не танцевали. Ты куда исчезла? Я ищу тебя, ищу.
А я стояла, смотрела в его улыбающееся лицо и не могла решить, то ли броситься ему на шею, и забыть обо всех своих сомнениях и смятениях, то ли бежать скорее как можно дальше.
— Аня, что с тобой? — приобнял он меня за плечи.
— Стас, ты правда меня любишь? — сипло спросила я.
— Конечно, дурочка. Тысячу раз говорил, скажу и тысячи первый — я тебя люблю.
— Тогда поцелуй меня, — попросила я хрипло.
Стас замер, раскрыв широко глаза, посмотрел серьёзно, наклонился и поцеловал. Мне хотелось этого поцелуя. Хотелось почувствовать его после того, что я узнала сегодня. Мне казалось, эти откровения, они смогут что-то изменить, что-то привнести новое в наши отношения. И что моё отношение изменится. Я снова почувствую то ликование внутри, которое когда-то испытывала от поцелуев и прикосновений Стаса. Но ничего волшебного не произошло.
Всё осталось прежним. Я уже ничего не чувствовала. Не было ни трепета, ни ликования, ни замирающей сладости, ни фейерверков внутри. Я отстранила свои губы от его и заметила краем глаза, что напротив за нами наблюдал чудовище. Без тени улыбки, холодно, взгляд колол как острые льдинки. Он поймал мой и тут же отвернулся.