Шаг вперед, шаг назад
Шрифт:
– Привет. Тетя Валя дома?
Девочка, немного подумав, ответила:
– Привет. Тети Вали тут нет. Только бабушка.
– Бабушку как зовут?
– Валя.
Мы быстро переглянулись, и Кирилл присел напротив девочки.
– Бабушка дома?
– Она в магазин пошла, велела ее ждать и дверь никому не открывать.
– Почему же ты ее не слушаешься?
– Я думала, это она.
– Ясно, – Кирилл с трудом сдерживал улыбку, – бабушка давно ушла?
Тут открылась подъездная дверь и показалась женщина лет шестидесяти. Она на мгновенье замерла, потом заспешила в нашу
– Полина, я тебе что велела? Немедленно иди в дом!
Девочка снова вылупила глаза и скрылась в недрах квартиры. Женщина тем временем оказалась возле нас.
– Вы к кому? – нахмурилась она, посмотрела на меня и ахнула, – Ангелина? Ты?
– Я, теть Валь, – улыбнулась я, она поставила пакет на пол и крепко обняла меня.
– Вот так дела, – заметила мне, оторвавшись и разглядывая мое лицо, – какая красавица ты стала… В прочем, ты всегда ей была. Да что ж мы на лестнице стоим, – спохватилась она, – проходите!
Через мгновенье мы оказались в небольшой прихожей (квартира была зеркальным отражением той, в которой мы жили с бабушкой), потом и в кухне. Полина тут же появилась рядом с нами и стала разглядывать. Я ей подмигнула.
– А ты, егоза, – погрозила тетя Валя девочке кулаком, – я тебе сколько раз говорила, перед тем, как открыть дверь, надо спрашивать: кто там!
– Я помню! – ответила Полина, смешно выпятив нижнюю губу.
– Ой, иди отсюда! Пусть родители тебя сами воспитывают.
Девочка однако пропустила ее слова мимо ушей, скользнула под стол, а оттуда выбралась на диванчик между мной и Кириллом.
– Полина, не мешай! – снова начала тетя Валя, но Кирилл широко улыбнулся и сказал:
– Она нам не мешает, пусть сидит.
Его улыбка подействовала на тетю благотворно, она тоже улыбнулась и засуетилась с чайником.
– Ты расскажи, Гелечка, каким ветром тебя сюда занесло?
– Проездом, – ответила я, – ездила на могилу родителей, захотелось вдруг вас навестить.
– Правильно сделала! Очень меня порадовала. Вот уже неожиданность так неожиданность. Как ты живешь?
– Неплохо, – кивнула я, принимая из ее рук чашку с чаем, – вы как?
– Тоже хорошо, – тетя Валя уселась напротив, – вот дочку с сыном вырастила, теперь внуки пошли. Ты замужем?
Она бросила на Кирилла быстрый взгляд, я на мгновенье смешалась. Кирилл этим воспользовался и тут же заявил, улыбаясь совершенно бессовестно:
– Практически.
Эти слова полностью удовлетворили тетю Валю, она кинула на Кирилла еще один взгляд, после чего повернулась ко мне.
– Как твой брат?
Я снова смешалась, но пришлось отвечать.
– Вы знаете… Он погиб.
– Что? – уставилась она на меня, – как погиб? Когда?
– Около семи лет назад. Авария.
Я не хотела рассказывать правду и углубляться в ненужные воспоминания.
– Горе-то какое… Сначала родители, потом баба Катя, теперь он… Бедная девочка…
– Мне бы не хотелось говорить об этом.
– Понимаю, – кивнула она, – просто все это так… Сколько лет прошло, говоришь?
– Почти семь.
Тетя Валя снова покивала, но вдруг нахмурилась.
– Это получается, он незадолго до смерти приезжал…
– Что? – вскинула я на нее взгляд, –
– Получается, что как раз перед… Осенью он здесь был, семь лет назад. Я почему запомнила, Ленка моя как раз забеременела Полинкой. Узнали в тот день, когда он приехал. Я еще говорила, мол, две неожиданности приятных в один день.
– Зачем он приезжал? – заволновавшись, спросила я.
– Да как ты, сказал, ездил на могилу к родителям, решил к нам заглянуть, тут же относительно недалеко.
– Он надолго заезжал? О чем вы говорили?
– Ни о чем, – тетя Валя удивленно пожала плечами, – он успел только чаю попить. Спросил, как живем, где дочка живет, про вещи бабы Кати…
– Какие вещи? – нахмурилась я.
– Да ты, наверное, не помнишь. Когда баба Катя умерла, мы же вместе с тобой ее вещи в коробки собрали. Часть у тебя в шкафу осталась, часть мамка моя предложила к ней на квартиру свезти, у нее там антресоли пустые стояли. Не помнишь?
– Что-то припоминаю, – покивала я головой, действительно, начиная вспоминать. Когда умерла бабушка, я в очередной раз была в шоковом состоянии и плохо соображала, потому помощь тети Вали воспринимала как дар, полностью отдавшись ей во власть во всех делах, касавшихся похорон и дальнейшего устройства быта. Потом жизнь как-то пошла своим чередом, я устроилась на работу, жила в своей комнате, как и раньше, бабушкина стояла нетронутой. Как и коробки с ее вещами. Выкинуть их у меня не поднималась рука. Уже когда объявился Игорь, он все взял на себя. Продал квартиру, коробки сами собой куда-то исчезли, да я о них и не вспомнила тогда. И сейчас бы не вспомнила, если бы тетя Валя не начала этот разговор.
– Значит, бабушкины коробки до сих пор у вас хранятся? – удивленно спросила я.
– Всего две, какие-то бумаги, тетради, я, честно говоря, так и не смотрела их ни разу. Мать не стала выкидывать, оставила вроде как на память, но вот считай уже сколько лет, как умерла, а они там все стоят.
– То есть вы не знаете, что там?
– Я нет. Она, наверное, знала. Они же вместе с Игорем их вытаскивали.
– Когда? – снова задала я вопрос, окончательно путаясь.
– Так приезжал он после вашего отъезда. Через месяц примерно. Расспрашивал мамку о бабушке вашей, и меня тоже. Как жила, чем жила. Ну мать и вспомнила про эти коробки. Тогда-то, когда вы переезжали, никому про них и в голову не пришло, потом вспомнила. Достали с антресолей, Игорь их с собой забрал. Он тогда в гостинице остановился, так нам сказал. На следующий день привез, попросил, пусть, мол, еще полежат у вас, если несложно. А нам-то чего? Лежат и лежат.
– То есть они до сих пор лежат у вас на антресолях?
– Да.
– Вы говорили, Игорь ими интересовался, – влез Кирилл, – когда приезжал осенью.
– Ну да. Спросил, не выкинули ли мы коробки еще. Я говорю, мол, нет, стоят. Он так покивал и сказал, хорошо, пусть еще постоят немного. Вы их не выкидывайте. Я и подумала, что он еще заедет потом, чтобы забрать их. Может, и заехал бы, да видишь, жизнь как распорядилась…
Тетя Валя мелко перекрестилась и вздохнула.
– Скажите, – сглотнув, начала я, – мы можем эти коробки забрать?