Шаг второй. Баланс сил
Шрифт:
— Всего хорошего, Вышата Любомирич!
— И тебе! — откликнулся он. Хлопнула входная дверь и в квартире воцарилась тишина, прерываемая лишь тиканьем часов да тихим урчанием двухвостого.
Сейчас бы лечь, да придавить подушку часов так на восемь-десять, но… не время. Есть несколько вещей, о которых мне стоит подумать, пока впечатления свежи, и никакие частности не забыты за видимой ненадобностью. Да и поужинать, честно говоря, тоже не помешает… и проветриться.
— Ну что, котяра? Как насчёт прогулки по вечернему Хольмграду? — спросил я у двухвостого. Тот поднял голову, приоткрыл один глаз
Два куска нежнейшей телятины зашкворчали на огромной сковороде, а пока они жарились, я извлёк из холодильника огурчики, помидоры, кинзу и лук. Застучал по доске острый "шеф" и порезанные овощи и зелень оказались в глубокой миске. Соль, чёрный перец, красный перец, перемешать… не шакароб, конечно, но сойдёт. Ой, как сойдёт! От ароматов, поплывших по кухне-гостиной, у меня аж слюнки потекли. Да и двухвостый покинул нагретое место и, подобравшись к плите, уселся, обернув хвостами лапы. Ждёт.
Ужин мы с котом смели в считанные минуты. От салата, правда, хвостатый отказался напрочь, зато телятину заточил чуть ли не быстрее, чем я расправился со своей порцией. Вот теперь, действительно, можно отправляться на прогулку.
Ноябрь, вечер, холодный ветер с Волхова, дождь… мелкий моросящий, он искристым облаком окутывал уличные фонари, и блестящими потоками стекал по стенам и тёмным, ввиду позднего времени, витринам многочисленных лавок, окружающих пустынные сейчас улочки университетского городка. Казалось бы, какая прогулка в такую погоду? Но, созданный одним мысленным усилием, "зонтик" надёжно укрыл меня от холодной мороси и противного, пробирающегося даже под толстый бушлат, ветра. А двухвостому непогода и вовсе была нипочём. Он крутился у ног, иногда, на миг, став нематериальным, чтобы стряхнуть с шерсти влагу, взбирался мне на плечо и урчал на ухо. Сытый, довольный… хорошо. Всегда любил такие вот поздние задумчивые прогулки по пустым улицам. Жаль только, возможность выпадала нечасто, ну да ничего, теперь уж точно наверстаю. Если опять в какую-нибудь гадость не вляпаюсь.
За размышлениями о недавней лекции, я и не заметил, как мы с двухвостым вышли к небольшому пруду, расположенному в паре кварталов от дома. Лишь увидев отблески на зеркале воды, я замер на месте и огляделся. Неширокая прогулочная дорожка, обрамляющая пруд, была хорошо освещена, а вот расположенные вокруг неё кусты уже тонули в чернильной темноте. Хорошее место, как для прогулок, так и для утренней пробежки. Честно говоря, двор дома для этой цели совсем не подходит, недостаточно велик, да и взгляды снующих туда-сюда соседей не доставляют удовольствия. Здесь же, как мне кажется, такой проблемы не будет.
Оглядевшись по сторонам, я шагнул к ближайшей лавке и, всё тем же "зонтиком" согнав с неё влагу, уселся на деревянное сиденье. Двухвостый тут же "мигнул" и, вновь чистый и сухой, устроился у меня на коленях. Чуть потоптавшись, он улёгся, свернувшись
— Пляши, муж мой! — со смехом ворвавшись в кабинет князя, провозгласила его супруга.
— Что такое? — оторвавшись от экрана, проворчал тот.
— Шестнадцать писем с одним и тем же вопросом: Кто такой Ерофей Хабаров? — объявила женщина, и стопка вскрытых конвертов шлёпнулась на рабочий стол Старицкого.
— Ты же говорила, что в его классе пятнадцать человек? — окинув недоумённым взглядом рассыпавшиеся по столешнице письма, произнёс Виталий Родионович.
— О, да! Пятнадцать писем от родителей одноклассников, и одно от семьи куратора класса, — воодушевлённо произнесла Лада Баженовна, устраиваясь на подлокотнике кресла мужа. — Ну что? Я умница?
— Ещё какая, — довольно кивнул князь, перебирая конверты. — Ладыженские, Смольянины, Реутовы, Сабуровы… Захарьины, Толстые. Замечательно, просто замечательно! Ладушка моя, я твой должник! Проси, что хочешь, всё сделаю!
— О! — глаза княгини предвкушающе сверкнули, а руки непроизвольно погладили подтянутый животик, скрытый тканью дорогого платья. Проследив за этим движением, князь замер на месте…
— М-м, дорогая, ты уверена? — протянул он и, поймав взгляд жены, помотал головой. — Нет-нет, я не против пополнения нашей семьи, но… ты действительно уверена, что хочешь этого?
— А? — в глазах княгини мелькнуло непонимание, но потом она взглянула на свои руки и, моментально угадав, о чём подумал муж, звонко, в голос, расхохоталась. — Милый, я, конечно, рада, что мне не придётся уговаривать тебя заняться… "пополнением семьи", но просить я тебя буду о другом.
— Фух, — еле слышно выдохнул князь, но тут же осведомился: — и о чём же?
— Хочу в круиз, — безапелляционно потребовала Старицкая.
— Совсем не проблема, милая! — расплылся в улыбке муж, но Лада нежно прикрыла его рот ладошкой.
— Нет-нет, Вит! Ты меня не дослушал. Хочу в круиз на "Варяге". Всей семьёй.
— О! — Старицкий застыл, но почти тут же отмер. — О-о! Но, Лада моя, ты же понимаешь, что это почти нереально!
— Ничего не хочу знать, — резко посерьёзнев, отрезала княгиня. — Обещал? Будь добр, исполни. Я хочу видеть всю нашу семью. На "Варяге". Месяц, не меньше. И мне плевать, как ты этого добьёшься. Хоть требуй с государя отпуск для всех Старицких.
— Отпуск? — князь неожиданно улыбнулся. — А что? Это идея. Договорились, дорогая. Можешь отсылать приказ племяннику. Пусть готовит яхту к походу. Будет нам отпуск!
Лада взвигнула, словно девчонка и, наградив мужа жарким поцелуем, больше подошедшим двадцатилетним любовникам, чем сотню с гаком лет женатой паре, соскочила с кресла и потянула за собой мужа. Но увлечь его в спальню, чтобы тут же заняться "пополнением семьи", княгине не удалось. Именно в этот момент по комнате разнёсся тревожный сигнал закрытой связи.
Будь это трель зеркома, Лада Баженовна с лёгкостью заставила бы супруга проигнорировать звонок. Но не вызов по этой линии. Князь печально улыбнулся и, легонько хлопнув жену по упругой части тела, расположенной чуть пониже спины, подтолкнул её к выходу из кабинета.