Шаг за порог
Шрифт:
А жара и без того стояла невыносимая. Сверху немилосердно жгло солнце, но его вклад в эту адскую топку явно не был определяющим: горела под ногами сама земля. Безумно хотелось пить, но вода – единственный припас, который распорядился взять с собой в дорогу трутень, – от жажды не спасала – немедленно выступала п'oтом, который тут же и высыхал. Почти все из одиннадцати следовавших за монстром участников похода давно разделись до белья, а кое-кто не остановился и на этом, сохранив только ботинки на толстой подошве. Держались разве что Тимур, оставшийся в брюках, Настя (из солидарности с ним) и Инна (неизвестно из каких соображений). При этом Иноземцева еще и тащила на себе
Из ворот Тиньши они выступили на рассвете, как только прекратил свой головокружительный бег по кругу осаждавший базу злой лес. Перед выходом трутень строго наказал спутникам ни на шаг не отклоняться от своего следа. Предупреждение было отнюдь не лишним: монстр предвидел сюрпризы, приготовленные пустыней, и легко обходил опасные места. А таковых имелось в избытке: помимо уже упомянутых молний и гейзеров – воронки, внезапно закручивавшиеся в еще миг назад спокойном и ровном песке, трещины, стремительно разрывавшие землю и так же стремительно исчезавшие, просто воздух, ни с того ни с сего взрывавшийся огненными брызгами… Встречались угрозы и иного рода: рои грозно жужжащих насекомых, по счастью – малоподвижные, от которых трутень предпочитал держаться дальше, чем от самого высокого и горячего гейзера, или полутораметровой длины зубастые ящерицы-хамелеоны, совершенно сливавшиеся с фоном и в любой момент готовые кинуться на зазевавшуюся добычу. Одна такая тварь сопровождала отряд почти полчаса, держась чуть в стороне и двигаясь параллельным курсом – то замирая и исчезая из виду, то делая рывок и становясь худо-бедно различимой. Кончилось дело тем, что трутню это соседство надоело, он сам обернулся гигантским вараном, кинулся на чужачку и перекусил ее надвое. Обе половинки бросились наутек – каждая в свою сторону – и поход продолжился без действующего на нервы эскорта.
А вот висевшее над пустыней ядовитое марево, казавшееся со стороны таким зловещим, особых неудобств путникам не причинило. Трутень сразу сказал, что зараженная область простирается недалеко, и для переступивших Порог пересечь ее – все равно что выпить пару бокалов легкого спиртного: максимум, зашумит в голове и сделаются ватными ноги, и то, и другое – ненадолго. Весело, правда, при этом не станет – скорее, появится чувство тревоги и незащищенности, придется его перетерпеть… Ха, тревоги! А так они все прям спокойны и умиротворены, как удавы после сытного обеда!
Другое дело – Тимур. Для него, единственного в отряде человека, растворенный в воздухе яд вполне мог оказаться смертельным. Под этим предлогом «Артем» даже пытался оставить юношу в Тиньши, а когда Тагаев ожидаемо заупрямился, отказавшись расставаться с Настей, трутень сходил в медотсек и принес оттуда горсть ярко-синих пилюль.
– Вообще-то они не совсем от этого, – пояснил он, высыпая их в ладони Тимуру. – Но должны помочь. Правда, может быть побочный эффект для желудка… В общем, перед выходом не завтракай, а лучше и сегодня не ужинай, – разговор у них состоялся вчера, вскоре после того, как ценой жизни Чужой Даша Макаускайте, а почти сразу за ней и Рыжий, миновали Порог, и стало ясно, что настало время покинуть Тиньши.
А вот когда Тагаев решил взять с собой
– Переход через пустыню для такого, как ты – и так уже подвиг, – заявил монстр. – Попробуй осилить его хотя бы с пустыми руками, без ненужного груза!
– Что значит, ненужного?! – пытался все же спорить юноша. – Ладно, туда мы идем под твоей защитой, а обратно-то – одни с Настей! А если те же сеятели нападут?
– Не нападут, – покачал головой «Артем». – Хотя бы потому, что идти обратно вам не придется.
– Что? – опешил Тимур.
Настя, присутствовавшая при беседе, побледнела.
– Забыли, куда мы направляемся? – трутня их испуг лишь позабавил. – К кораблю! Точнее, всего лишь к катеру, но в данном случае разница несущественна. Так что из сердца пустыни полетите с комфортом!
– А, ну да, – вроде бы без особой убежденности кивнул Тагаев, но уступил, о чем, вероятно, теперь ничуть не жалел – только тяжелого карабина на шее ему сейчас и не хватало для полноты впечатления. Как там, кстати, поживает бедная Инна с гитарой? Воистину, охота пуще неволи! Правда, Инна, в отличие от Тимура, уже не человек…
Впереди, на горизонте, показались белые скалы. «Артем» остановился, снял со спины рюкзак, достал оттуда пачку матерчатых повязок и коротко велел спутникам:
– Разбирайте!
В слова он облекал мысли, похоже, исключительно для Тимура – еще до того, как они прозвучали вслух, Настя получила безмолвный приказ.
– Что это? – спросил, подходя к трутню, Тагаев.
– Своего рода респиратор. Повяжите на лицо и дышите через ткань.
– Снова яд? – уточнил юноша, озираясь в поисках знакомого марева. – У меня еще остались таблетки!
– Можешь их выбросить, яда больше не будет. Белое впереди видишь? Как думаешь, что это?
– Снег? – как видно, попытался пошутить Тимур.
– Вулканическое стекловолокно. На Земле похожее тоже встречается – называется «волосы П'eле» – в честь гавайской богини ветра, огня и вулканов, если я ничего не путаю. Тончайшие нити, похожие на паутину – ну это сам увидишь, как подойдем. Вдохнешь такие – и поминай как звали.
Не задавая более вопросов, Тагаев надел повязку, спрятав под ней нос и рот. Так же поступили и подопечные трутня. Дышать сразу сделалось вовсе невозможно. В голове у Насти мелькнула мысль, не смочить ли материю водой из баклаги, но трутень не позволил:
«Только зря запасы изведешь – вмиг высохнет!»
Вблизи «волосы Пеле» и правда можно было принять за паутину – если, конечно, сумеешь вообразить паука, способного устлать белесым волокном многокилометровую площадь, – и равнину, и поднимавшиеся за ней скалы. Хрупкие нити громко хрустели под подошвами, а когда беспечная Даша наклонилась, попытавшись их потрогать, – выпрямилась с окровавленными пальцами.
«Осторожнее! – запоздало предупредил спутников трутень. – Это же стекло!»
Ближе к скалам в паутине начали появляться разрывы, через которые торчали треугольные черные камни. Чем выше и круче становились склоны, тем больше делались такие проплешины, и к моменту, когда отряд вошел в глубокое, узкое ущелье, стеклянные волокна исчезли вовсе.
«Повязки пока не снимайте! – предостерег тем не менее подопечных «Артем». – В воздухе еще могут быть мелкие частички этой дряни!»
Голосом – персонально для Тимура – он команду не продублировал, но юноша и сам не торопился расстаться с тканью на лице.