Шагай!
Шрифт:
— Колин – так себе кавалер, да? – прозвучал голос совсем рядом.
Эмма отфыркнулась от волос и обернулась. Ну конечно, кто еще мог её поймать? И на чьём еще лице могли застрять её тёмные кудри? Она резко подняла руку и смахнула свои прилипшие к щетине пряди.
— Прости, — пробормотала Эмма.
Она же не специально влетела в Брента. Не специально заставила его практически отплёвываться от своих волос… Во всём виноват безрассудный мальчишка. Почему тогда Эмме вдруг стало так не по себе?
Из колонки стала раздаваться новая песня. Похоже, что-то
Испанский певец пел что-то абсолютно неразборчивое для непривычного слушателя, но это не мешало всей группе у костра разом орать одно единственное внятное слово, восклицать «Хэй!» и прихлопывать. Всё это время Рейнер продолжал оставаться рядом. Ловил, когда Эмма спотыкалась, и заставлял танцевать дальше.
ГЛАВА 8
29 апреля.
Кингсхаус Отель.
— Ты не сделаешь этого!
— Сделаю. Это будет правильно.
— Боже, да ты невыносим! Ты просто невыносим! Я не могу больше это терпеть!
— Айлин…
— Замолчи! Хоть раз просто помолчи! Я не буду ночевать с тобой. Мы дойдём до следующего города, и я уеду в Лондон.
— Ты завелась из-за ерунды…
Эмма замерла посреди коридора, не зная, куда себя деть. Она не собиралась подслушивать. Но ссора была настолько громкой, что вырывалась даже за качественную дверь. Марлоу опаздывали, пришлось выяснить у администратора, где остановилась пара, и подняться наверх. Лучше бы Эмма осталась дожидаться их на стоянке.
Кто бы мог подумать, что милая Айлин умеет так орать. Точнее, удивительным было то, как она умело помалкивала и сглаживала все конфликты, ни разу не сорвавшись на ор, и теперь стало ясно, что сорваться Лин всё-таки могла. Имела право. Но крик никак не вязался с её образом.
Эмма беспомощно посмотрела по сторонам, забросила руку за голову и потёрла шею. Ей захотелось сбежать. Но раз пришла, нужно решиться и постучать уже наконец. Ссора может длиться еще долго, вся группа не может ждать.
— Из-за ерунды?! – завизжала Айлин. – Я?! Я завелась из-за ерунды?! То есть ты считаешь, что прав?!
— Если ты сядешь и успокоишься, то тоже это поймёшь…
Тон Фрэнсиса был холодным, леденящим. Стоя по другую сторону двери, Эмма испугалась, что за такое спокойствие Айлин запустит в голову мужа вазой. Вряд ли кто-то стал бы грустить по этому поводу, но только убийства на бытовой почве в походе и не хватало. С этой мыслью, Эмма сделала последний шаг до двери, занесла руку и с силой ударила по полотну.
По ту сторону стало тихо. Мертвая тишина. Либо труп Фрэнка экстренно
Белесая голова Фрэнсиса Марлоу показалась в проёме.
— Да? – нахмурился он.
Выступил вперед, закрыл собою вид на комнату. Странно… и страшно. Нет, он не бил Айлин, иначе и это было бы слышно. Однако его движение напомнило сцену из американского сериала про службу спасения, где полиция приезжает на вызов о домашнем насилии, и муж старательно прячет за собой жену с разбитым лицом.
Эмма моргнула, прогоняя видение.
— Нам нужно выдвигаться, — спокойно проговорила она. – Ждём только вас.
Лицо Фрэнка сделалось немного озадаченным. Кажется, он вообще не понял, о чём речь.
— Мы сейчас придём, — раздался голос Лин из недр номера.
Эмма поборола желание вытянуть шею и заглянуть за плечо Фрэнсиса. Так делать уж точно нельзя. Она коротко кивнула и отступила на шаг назад.
— Хорошо. Вы уже завтракали?
Фрэнк поморщился. Ему неприятна забота гида? С каких пор?
— Да, — выронил он. – Только что.
Одной проблемой меньше.
— Отлично, — Эмма сделала ещё шаг назад. — Тогда я пойду в лагерь. Через пятнадцать минут выходим.
Она не стала дожидаться ответа или хотя бы кивка. Развернулась и пошагала к лестнице. Дверь за её спиной закрылась мгновенно, деликатный щелчок эхом пронёсся по коридору. После этого короткого разговора Эмме странным образом захотелось умыться. Лучше бы она не слышала ссору Марлоу. Не зная подробностей о личной жизни людей, легче с ними общаться.
Ей хотелось оказаться подальше от злосчастного номера. Мерещилось, что Фрэнсис вот-вот снова откроет дверь и выглянет наружу, чтобы убедиться, что любопытный гид ушла. Преследуемая этими странными мыслями, Эмма быстро побежала вниз по ступенькам.
После вчерашнего взрыва эмоций от исчезновения американцев, к ней должно было бы прийти здоровое безразличие ко всему. Мысленно Эмма уже уволилась, осталось только дойти до Форта-Уильям, сесть в автобус и через семь часов проснуться в Лондоне. И «Добби будет свободен». Плевать на отзывы, выговоры, компенсации. Только бы доехать домой. Но безразличие не наступило, и чувство вины по-прежнему появлялось после каждой новой неприятности.
Будто Эмма специально подслушала чужую ссору.
Это уже напоминало психическую патологию.
Поток рефлексии прервался внезапно. На двух последних ступеньках Эмма зацепилась носком одного ботинка о другой, и полетела вниз.
Она влетела в грудь Брента. Покачнулась, чуть не осела на пол. Он отреагировал моментально, схватив Эмму за плечи в водолазке и прижав к себе. Странно, что не упал сам. Было бы занимательно, если бы они вдвоем растянулись на полу. Хотя Брент был почти не против такого исхода.