Шагающая смерть

Кейт Уильям

Гений Синклера, по крайней мере, позволил избежать окончательного поражения от превосходящих сил, направленных против восставших. Он явился основным автором Декларации Причин – документа, который, как и другая Декларация, подписанная семь веков назад, описывал философию революции. Осудив зло централизованного государства и его попытку объединить отчаявшиеся миры и культуры, этот документ стал знаменем восстания. В некотором смысле Тревис Синклер сам был Восстанием.

Однако, каким-то образом Катино представление о нем, как о герое, постепенно претерпело изменения и превратилось… не в ненависть, но в неприязнь, когда холодные, по ее мнению, политические вычисления несколько месяцев назад привели Синклера к тому,

чтобы уступить Новую Америку Империи. Ах, она знала причины логичного для Конфедерации ухода с ее родного мира. Но что ранило больнее всего, так это мысли о друзьях, товарищах по оружию, оставленных там при побеге, тогда как нескольких избранных удалось переправить сюда, на Геракл. Она только-только начала собирать и обучать первых рейнджеров Конфедерации на Новой Америке, когда Синклер отдал приказ отступить на секретную базу одного из пустующих миров. Он привез с собой тщательно отобранных людей, включая Катю, Дэва и еще нескольких человек, но большинство было просто брошено.

«Сколько, – думала она, – еще осталось в живых после многомесячной партизанской борьбы против имперских страйдеров? Пока она играла здесь в военные игры!».

Катя встретила Синклера на Новой Америке, где он привлек ее на свою сторону. Ее опыт руководства страйдерами Гегемонии привлек его внимание, и он предложил использовать ее талант при создании боевых единиц Конфедерации, способных заменить рассеянное и плохо вооруженное народное ополчение, несшее в то время основное бремя борьбы против Империи. Ополчение одерживало впечатляющие победы в ранний период войны за Эриду, Эостр и Либерти, но эти победы "оказались временными. Эриду снова оказалась в руках Империи после короткого периода самоуправления. На Новой Америке имперские морские пехотинцы поддерживали кровавый порядок, в то время как боевые эскадры продолжали наблюдение с орбиты.

Она подумала о Дэве, осуществлявшем набеги на коммерческих трассах на окраине системы Новой Америки.

«Нет. Лучше не думать об этом. Или о нем…» Весь ад ситуации заключался в том, что передислокация мятежного правительства на Геракл не дала возможности выиграть время. Империя вычислила их местонахождение и послала туда эскадру, что едва не позволило одним ударом уничтожить Конгресс Конфедераций и восстание. Тогда их остановил странный союз Дэва с Нага, обитавшим в глубинах планетарной коры Геракла. Три спокойных месяца прошли с того дня, но все на Геракле знали, что возвращение имперских войск – это вопрос времени.

Жертвоприношение Новой Америки пропало зря… впустую. Сейчас, всего через несколько часов после окончания «сражения», Катя находилась на борту аэрокосмолета, вылетевшего из порта Нового Артоса. Стартовые двигатели замолчали, и остроносый силуэт аэрокосмолета начал падение сквозь ночь над Гераклом, всполохи пламени с астрономическим постоянством пульсировали в иллюзорном море темноты, на концах крыльев и на фюзеляже. Она получила сообщение от «Обманщика» через минуту после собственной «смерти», смысл его заключался в приглашении присоединиться к Тревису Синклеру на орбите. У нее не было времени даже на то, чтобы вернуться к себе и собрать вещи, она и так успела прибыть в космопорт всего за пятнадцать минут до взлета.

Синклер ничего не сказал ей о времени их краткого разговора, но она не питала иллюзий насчет причины, по которой ее так срочно отозвали на орбиту. Вик был прав: командиры полков не участвуют в боевых действиях на уровне эскадрона, они не смешивают атаку с поединком один на один. Отдав приказ игнорировать страйдеры противника и сконцентрироваться на артиллерии, они затем не ослушиваются своего же приказа, чтобы порыскать в поисках вражеского командира.

И уж точно они не превращают симуляцию боя в личную вендетту. Подключившись, Катя старалась сконцентрироваться на окружающей ее панораме. За кормой, в пучине голубого

и фиолетового океана, скользил Геракл с белыми бликами облаков и льда – огромная сфера, полуосвещенная сиянием Мю Геркулеса А. Справа Мю Геркулеса В и С светились тесно сдвинутым дуэтом рубинового сияния. Слева и внизу Вега, находящаяся на расстоянии всего нескольких световых лет от системы Мю Геркулеса, сияла в черноте светом таким ярким, что он смывал с неба другие звезды и касался облаков на темной стороне Геракла отблесками бледного серебра.

Внимание Кати, однако, было привлечено тонкой серебряной нитью, выделявшейся прямо по курсу на фоне черноты как краешек бритвенного лезвия, тонкий и прямой. Эта нить казалась недвижимой, хотя показания радара говорили о том, что она движется со скоростью несколько километров в секунду и вращается вокруг своей оси.

Геракл Мю Геркулеса А-3 считался уникальным среди миров Шикидзу, поскольку его небесный лифт не был привязан к планетарному экватору. Вместо этого структура вращалась вокруг планеты по концентрической орбите, приближаясь на расстояние в двести километров каждую неделю, хотя в остальное время центр его массы располагался далеко за пределами синхроорбиты. Сейчас небесный лиф – тридцать тысяч километров в длину и всего несколько метров в ширину – был цепко схвачен центростремительными силами.

Катя была подключена к командному узлу аэрокосмолета. Вообще-то она была пассажиром на борту челнока, но капитан Чалмер пригласил ее подключиться вскоре после взлета из Нового Аргоспорта. Она могла видеть небесный лифт во всех деталях, вооруженная приборами визуального наблюдения и сканерами, установленными на аэрокосмолете. Цифры мигали на правой стороне ее дисплея, показывая расстояние, угол приближения и скорость. Аэрокосмолет приближался к нижнему концу небесного лифта с относительной скоростью всего пятьдесят метров в секунду.

– Так что привело вас на синхроорбиту? – спросил Чалмер. – Мы не часто видим пехотинцев вроде вас на нашей карусели.

– Они меня просто загоняли, – ответила рассеяно Катя. – Создание армии из ничего – работа для волшебника, а не прожженного страйдерджекера вроде меня.

– …Прожженного? Судя по рассказам, если кто и является прожженным, так это капитан Камерон.

– Почему ты так говоришь?

– Ну, я не имел в виду ничего плохого, полковник. Это просто всякие истории… Эй, а правда то, что кое-кто о нем говорит? Что он был подключен к ксенам там, внизу?

– Да. Это правда.

– И это не повредило ему?

Катя уже достаточно наслушалась пересудов о Дэве за последние месяцы, чтобы вопрос Чалмера уже не задел ее за живое… Мысленно она пожала плечами.

– Он чувствовал себя хорошо, когда я видела его в последний раз.

– Я просто никак не могу отделаться от мысли… мысли о прикосновении к одной из этих штук. Прикосновения к ксенофобу.

– Почему нет? Именно так мы разговариваем с ними.

– Да, вы ведь тоже делали это, нет так ли, полковник? На Эриду? Я просто забыл об этом.

Ее ответ был не совсем искренним. Действительно, люди теперь могли переговариваться с Нага, если имели при себе один из странных комелей ДалРиссов, но опыт Дэва с Гераклианским ксенофобом несколько месяцев назад был уникальным и гораздо более интимным, чем любой из разговоров, которые Катя когда-либо вела с Нага. Все медтехи и психотехники, что проверяли его после ксенолинка, заявили, что Дэв вышел из своего симбиоза с Нага без всяких последствий, физических или ментальных. Однако было невозможно не задаваться вопросом… и не беспокоиться. Дэв всегда демонстрировал склонность к задумчивости, еще с тех пор, как она повстречала его на Локи более трех лет назад. Однако со времени контакта с Гераклианским Нага он, казалось, как-то помрачнел. Словно черный организм, который недавно был подключен к его телу и сознанию, коснулся и его души.