Шагающий магазин игрушек
Шрифт:
Его полукруглый профиль выражал волнение, а редкие волосы были взъерошены. Он вытер лицо платком.
— Жарко, — пожаловался он.
Действительно, было жарко. Солнце спустилось ниже, но все еще палило с неослабевающей силой. Все окна в этой зелено-кремовой комнате были распахнуты, но все равно дышать было нечем. Кадогэн подумал, что неплохо было бы принять душ.
— Когда вы приехали? — спросил он Сноуда не потому, что это его интересовало, а просто он не знал, что сказать.
— Вчера вечером, —
— О? — интерес Кадогэна резко возрос. — Но вы же сказали мне, когда уходили, что едете в свое поместье «Кекстон-Фолли»!
Сноуд совсем растерялся. Он многократно откашлялся.
— Я, понимаете ли, на обратном пути зашел на минутку в контору и нашел там письмо с просьбой немедленно приехать сюда. Я приехал на машине. Я мог бы и вас подвезти, но, когда позвонил вам, вас уже не было. Я остановился в отеле «Жезл и Скипетр», — добавил он вызывающе, как будто это было объяснением всему.
Фэн, который занимался организацией чая для всего общества с помощью пожилого безрадостного типа, оказавшегося его служителем, вернулся в комнату, отпер ящик своего неряшливого письменного стола и достал оттуда маленький автоматический пистолет. В комнате сразу наступило молчание.
— Мне очень жаль, что я вынужден вас покинуть, — сказал он, — но я, право, не могу больше откладывать этот разговор. Чувствуйте себя как дома. Виола, не высовывайте отсюда носа, пока я не вернусь. Помните, что вы еще представляете опасность для этих типов. Мистер Хоскинс, не спускайте глаз с Виолы, не отходите от нее ни на шаг!
— Я не смог бы этого сделать, даже если бы захотел, сэр, — галантно сказал Хоскинс. Виола лукаво улыбнулась ему.
Любопытство и жажда чая вела немую борьбу в душе Кадогэна. Победило любопытство.
— Я тоже иду! — заявил он.
— Ты мне не нужен, — сказал Фэн, — вспомни, что ты наговорил в прошлый раз. Голсуорси!
— Но если я останусь здесь, — возразил Кадогэн, — полиция найдет меня.
— Давно пора, — пробормотал Фэн.
— А, кроме того, я любопытен.
— О, моя шерстка! — вздохнул Фэн. — Полагаю, бесполезно пытаться удержать тебя.
— Я только заеду на вокзал и заберу чемодан, у меня там есть револьвер.
— Ну, нет, — твердо сказал Фэн. — Я совсем не желаю, чтобы ты носился по улицам Оксфорда и стрелял направо и налево, как ковбой. И кроме того, подумай, что будет, если тебя арестуют и найдут при тебе оружие… Перестань спорить и пошли!
Сила характера Фэна была такова, что Кадогэн перестал спорить и пошел.
— Я рад, что удрал от Сноуда, — сказал он Фэну по пути в контору Россетера.
— Почему?
— Он хочет отправить меня в Америку читать лекции о современной английской поэзии.
— Никто никогда не приглашал меня в Америку
— Красотка!
— Да я не о том, старый ты развратник! — сказал насмешливо Фэн. — Меня интересует, правду ли она говорит.
— Я в этом убежден. А ты разве нет?
— Я тоже так думаю, но у меня недоверчивая натура. И вообще это какое-то странное дело, правда?
— Настолько странное, что нарочно не придумаешь.
— Да, ты прав. Знаешь, мне в последние дни часто приходит мысль, что установление точного времени не играет большой роли. От мисс Тарди надо было избавиться прежде, чем сна поднимет гвалт о своих нравах. Вот и все. И, конечно, предпочтительнее, чтобы она исчезла до того, как кто-нибудь узнает, что она в Англии. Не знаю, когда она точно приехала, ночевала ли где-нибудь и навещала ли кого-нибудь до приезда в Оксфорд. Склонен думать, что нет. Это оставило бы слишком много следов. В таком случае было бы опасно избавляться от нее.
— А как ты думаешь, куда они дели труп?
Фэн пожал плечами.
— Может быть, топка, а может, чей-то задний двор. В данный момент, вероятно, уже невозможно найти тело.
Они прошли церковь Святого Михаила, стоящую почти напротив того магазина, где работала Виола, пересекли Корнмаркет и пошли мимо отеля «Кларендон» по направлению к конторе Россетера. Движение на улицах стало менее оживленным.
Кадогэн умирал от голода, и у него опять разболелась голова. Он до сих пор ощущал, что проглотил слишком много пива в баре «Жезл и Скипетр».
— Я чувствую себя, как на верблюде.
— На верблюде?
— Меня тошнит.
— Это не страшно. Мы попьем чаю у «Фуллера» после разговора с Россетером… Вот… Пришли.
Они поднялись наверх. Первая комната, где должен был сидеть диккенсовский клерк, была пуста. Они подошли к двери с матовым стеклом, ведущей в комнату Россетера. Кадогэн заметил, что рука Фэна сжимала в кармане револьвер. Толкнув дверь, он не вошел сразу, а только заглянул туда. И эта комната была пуста. Кадогэн даже не удивился.
— Похоже, он улизнул.
— Не знаю… — протянул Фэн с сомнением и вошел в комнату.
— Руки вверх, оба! — раздался голос позади них. — Быстрее, пожалуйста, или я стреляю.
Кадогэн резко обернулся, и в эту долю секунды он увидел, как боёк револьвера откинулся от нажатия курка и приготовился, — без особого энтузиазма, — к переходу в вечность. Но выстрела не последовало.
— Вы совершили большую глупость, мистер Кадогэн, — сказал Россетер слегка дрожащим голосом. — Вы должны были понять, что я не могу позволить себе ни малейшего риска.