Шаги по стеклу
Шрифт:
— Дам ему то, чего он добивается, — объяснила она, — а уж потом отошью... — Тут он опять засмеялся — как ему сейчас стало казаться, преувеличенно-весело.
Резко опустившись на колени, он сдернул перчатки и швырнул их на асфальт, потом открыл кофр и вытащил набор инструментов.
— Давай, Сток, — сказал он себе, — работай, братишка...
Он схватился за отвертку. Чертов драндулет. Ни раньше, ни позже!
Лучше бы до его прихода она обходилась с Грэмом помягче — это в ее же интересах; они договорились, что она только объявит: мол, решила не расставаться со Стоком — и все; зачем слишком уж травмировать парня — кто знает, что он выкинет, узнав, как они водили его за нос.
— Ты дай
Она задержала на нем невозмутимый взгляд, а потом ровным тоном пообещала:
— Я дам ему отлуп.
Подняв взгляд от мотоцикла, он увидел светловолосого парня, который шел по другой стороне улицы. У него екнуло сердце: на мгновение ему померещился Грэм Парк. С облегчением убедившись, что это ошибка, он снова занялся мотоциклом и заметил нечто подозрительное на блестящей черной поверхности бензобака. Более тщательный осмотр выявил свежие царапины и щепотки белых точек вокруг хромированной крышки. Крышка легко сдвинулась с места и не защелкнулась. Белые точки на ощупь оказались липкими. «Ах, чтоб тебя...» — выдохнул он.
— Бедный Грэм, — с нервной улыбкой сказала Сэра ффитч, склонив голову набок, словно подначивая его посмотреть ей в глаза.
— А почему выбрали меня? — спросил Грэм (и едва не рассмеялся, несмотря ни на что, — такими абсурдными показались ему собственные слова, такой насквозь фальшивой и наигранной выглядела эта сцена: она походила на банальный эпизод из набившего оскомину сериала, виденного тысячу раз и допускающего лишь заданный набор вопросов и ответов).
— А почему бы и нет? — спросила вместо ответа Сэра. — Мне рассказал про тебя... Слейтер. Вот я и подумала, что тебя будет нетрудно зацепить, понимаешь?
Он кивнул:
— Понимаю. — Точка белой краски наконец-то отлепилась от черной поверхности и застряла у него под ногтем.
— Я не рассчитывала, что ты всерьез меня полюбишь, но это в каком-то смысле облегчило задачу. Признаюсь, мне тебя даже жалко. Но теперь, согласись, наши отношения продолжаться не могут.
— Конечно. Конечно не могут. Ты права. Безусловно. — Он снова кивнул, глядя в сторону.
— Похоже, тебя это... не слишком задело.
— Не слишком.
Он пожал плечами, потом покачал головой. Последняя точка краски, присохшая к столешнице, никак не отдиралась. Он убрал руку, бросил короткий взгляд на Сэру, затем втянул голову в плечи, сложил руки на груди и скрестил лодыжки, будто на него внезапно повеяло сквозняком.
— Выходит, все было разыграно как по нотам? — спросил он.
— Не совсем так, Грэм, — ответила она. Он не поднимал взгляда, но по какому-то неуловимому признаку почувствовал, как она покачала головой. — Мне, по сути дела, даже не приходилось играть. Разве что солгала разок-другой, но ведь я ничего не обещала, поэтому и притворяться не было нужды. Ты мне и в самом деле нравился. Разумеется, я тебя не любила, но ты такой добрый, такой...милый.
Он усмехнулся последнему слову — вот уж поистине жалкая похвала. А чего стоило ее «разумеется» — зачем она ввернула еще и это, словно не желая упускать ни малейшей возможности уколоть побольнее? Когда же она утолит свою жестокость? Какой реакции хочет добиться от него?
— А я тебя любил, ты казалась мне такой... — у него не хватило сил договорить. Он почувствовал: еще одно слово — и выдержка его покинет. Тряхнув головой, он скосил глаза, чтобы она не заметила в них предательского блеска.
— Да, знаю, — театрально вздохнула Сэра. — С моей стороны это было гадко. Ужасно несправедливо. Но, вообще говоря, разве в этой жизни хоть кому-то воздается по заслугам?
— Тварь. — Теперь сквозь пелену слез он смотрел ей прямо в глаза. — Сучка.
В ее лице что-то переменилось, как будто
— Ну, — протянула она, — это уже что-то...
Он встал, прерывисто дыша; слезы успели высохнуть, но когда он посмотрел на нее, в глазах снова защипало. Она не шевельнулась, только глядела на него вопрошающе снизу вверх, с каким-то внезапно проснувшимся интересом, даже с опаской, отчего ее холодные, неподвижные черты приобрели некоторую живость.
— Что я тебе сделал? — спросил он, глядя на нее в упор. — Кто тебе дал право так со мной поступать?
У него бешено колотилось сердце, к горлу подступила тошнота, он дрожал от ярости, но при всем том какая-то частица его сознания с отстраненным любопытством наблюдала за этой непривычной, беспрецедентной вспышкой гнева, не без одобрения слушала его речи — это было сродни тому отношению, которое сквозило в глазах Сэры, прочитывалось на ее лице.
Она пожала плечами, проглотила комок в горле, но не отвела взгляд.
— Ты мне ничего не сделал, — медленно произнесла она, — и... Стоку тоже. Конечно, у нас не было права так поступать. Но теперь-то какое это имеет значение? Разве тебе от этого хуже? — Она смотрела на него так, словно задала серьезный вопрос, на который нельзя найти ответа без посторонней помощи.
— А тебе-то какая разница? — Грэм тряхнул головой и склонился к ней над столом.
У него блестели глаза, теперь он смотрел ей в лицо. Она выдержала его взгляд, но ее зрачки расширились, а под полуопущенными веками мелькнуло нечто похожее на страх. Он снова уловил биение маленькой жилки у нее на шее, заметил, как вздымается и опадает ее трикотажная майка под серо-зеленым комбинезоном. До него долетал аромат лосьона, которым она воспользовалась после ванны, и свежий запах ее тела. Она опять передернула плечами:
— Просто спросила — и все. Можешь не отвечать. Хотела понять твои ощущения.
— За каким чертом ты это делаешь? — Слова вырвались помимо его воли, он не мог сдержать злость и досадовал на себя, что до сих пор торчит у нее в квартире. — Чего ты хочешь... Зачем весь этот спектакль?
— Поверь, Грэм, — прерывисто вздохнула она, покачав головой. — Я не хотела оскорбить твои чувства, но когда я обдумывала, что именно скажу и, главное, как... Как-то ведь надо было это сказать. Разве не понятно? — В ее пристальном взгляде сквозило почти отчаяние. — Ты был слишком безупречен. Наши отношения должны были развиваться по определенному сценарию. Не стану объяснять тебе деталей. Ты... ты сам это провоцировал. — Он открыл рот, чтобы возразить, но она подняла руку, словно хотела поймать брошенный им предмет. — Да-да, понимаю, это звучит чудовищно, так говорят... так говорят насильники, верно? Но это правда, Грэм. Твоя непогрешимость и дала мне право так с тобой поступить. Ты провинился в том, что был самим собой. Твоя вина—в твоей невиновности.
Он так и застыл с раскрытым ртом. Потом поднялся со стула и обошел вокруг стола. При его приближении Сэра и не подумала встать, только жилка на шее забилась сильнее, а пальцы сцепились в замок на круглой черной столешнице. Она по-прежнему смотрела туда, где он только что сидел. Грэм прошел за спинкой ее стула и приблизился к окну.
— Значит, мне уйти? — негромко произнес он.
— Да, я хочу, чтобы ты ушел. — Ее голос стал пронзительным и резким.
— Неужели? — все так же тихо переспросил Грэм.