Шаги по воде

Бачинская Инна Юрьевна

– Да по одной простой причине! – крикнула я. – У него не было времени стереть отпечатки! Ты мне веришь?

– Верю, верю! Конечно, верю. Но… я никого не видел и не слышал…

– Он подождал, пока ты войдешь в квартиру, и тихо ушел… Ему ничего не оставалось, как спрятаться… понимаешь? Он не мог убежать сразу, ты его спугнул! А может… – Меня обдало жаром. – Может, он еще здесь? – прошептала я. – Прячется за портьерой?

– Давай проверим, – Александр легко встал с пола. Протянул мне руку: – Пошли!

…И мы пошли, заглядывая

в каждый угол, стенные шкафы и кладовку. В квартире никого, кроме нас, не оказалось. Александр обращался со мной, как с ребенком, которому приснился страшный сон. Или душевнобольной. Он не говорил прямо, что не верит мне, но это прорывалось в его тоне и жестах. И я вдруг подумала, что большой черный человек мог лишь привидеться мне…

Привидеться? А дверь? А нож? А свет на кухне? Он был здесь! Он открыл дверь и вошел в квартиру. Он ждал меня. Зачем?

– Почему ты не заперла дверь, когда пришла? – вдруг вспомнил Урбан. – Ты же не знала… что в квартире кто-то есть.

– Дверь была не заперта, я боялась войти. Я же сказала… Я оставила дверь открытой настежь, чтобы убежать… в случае чего.

Он пристально смотрел на меня.

– Дверь была захлопнута, когда я пришел. Я позвонил, мне никто не ответил. Я потянул за ручку… и она открылась.

– Значит… Значит, он ушел до того, как пришел ты! Это он закрыл дверь. Не понимаю!

Мы молча смотрели друг на друга. Потом Александр спросил:

– А где ты была?

– Лариса, жена босса, пригласила меня на обед. Она хотела получить отчет о последних событиях.

Вы замечали, что у человека, который оправдывается, жалкий тон?

– Почему ты не позвонила? – Тон у него стал неприятным.

Почему я не позвонила? Ну, разве объяснишь, что назло? Чтобы причинить ему боль? Представляла с удовольствием, как он мечется, потеряв меня…

– Мы были у твоей горячей поклонницы Регины Чумаровой, – сказала я довольно ехидно, уходя от ответа. – Она предана тебе душой и телом!

Он ничего не сказал на это. Лицо его стало мрачным. Я почувствовала себя глупо…

– Извини, – сказала тихо. – Так получилось…

– Я, как идиот, бегал вокруг твоего дома… Думал, не дай бог… не дай бог что-то случилось! А ты…

Он стремительно повернулся на каблуках и выбежал из комнаты.

– Но ведь случилось же! – закричала я ему вслед. – Случилось! Не уходи! Саша! Он же был здесь! Он пришел убить меня! Я видела!

Он вернулся. Молча уселся на диван. Я стояла у двери. Мы не смотрели друг на друга. Я не знаю, сколько прошло времени. Он поднялся наконец. Посмотрел на меня, спросил без улыбки:

– Кофе?

Я кивнула. Он отправился на кухню. Это было примирение. Или перемирие. Я чувствовала обиду – меня чуть не убили, а он сердится, потому что я не позвонила. Амбициозный эгоист.

…Я лежала без сна, чутко прислушиваясь к звукам из гостиной. Александр постелил себе на диване. Я знала, что он не спит. Мы, смертельно обиженные

друг на друга, лежали, мучаясь, в разных комнатах, желая больше всего на свете оказаться рядом…

Утром на работе мне передали небольшой пакет в коричневой оберточной бумаге. Я вскрыла пакет у себя в кабинете, вытащила другой, поменьше, белый, перевязанный розовой ленточкой. Разрезала ленточку, развернула и увидела нож в прозрачной пластиковой упаковке. Это был нож из моего буфета или очень похожий на него, с лезвием, покрытым бурыми, подсохшими уже пятнами крови…

– И ничего больше? Ни письма, ни записки? – допытывался капитан Астахов, сидя напротив меня в кресле для посетителей. Он пытливо всматривался в мое лицо, стремясь прочитать на нем то, о чем я умалчивала.

– Ничего, – повторяла я тупо. – Только нож. И розовая ленточка.

– Ленточка… – повторил он. – Скажите… – он запнулся, выбирая слова. – Скажите, Ксения… вы не замечали кого-нибудь, кто… – он снова запнулся. – Кто шел за вами… или слонялся вокруг? Любой человек, который обратил на себя ваше внимание, любое новое лицо?

– Замечала, – ответила я.

– Где? – оживился капитан, буравя меня взглядом.

– В своей квартире. Вчера.

– Он был у вас в квартире? – Капитан даже привстал с кресла. – Почему же вы не сообщили мне?

– Не успела. Это случилось поздно вечером…

– А где находился… Урбан?

– Мы… потерялись, – соврала я. – Я пошла в гости, вернулась поздно, около одиннадцати… дверь была не заперта, на кухне горел свет.

Он обалдело смотрел на меня.

– Я оставила входную дверь открытой настежь… на всякий случай и… пошла на кухню. Взяла нож и…

– Зачем? – опомнился он.

Идиотский вопрос! Затем, что у меня нет пистолета!

– Я собиралась обыскать квартиру.

– А не проще ли было позвонить мне… или Александру и ждать на лестничной площадке?

Я пожала плечами. Проще, конечно.

– Вы же мне не верите, – пошла я в наступление. – Вы же острили, что я вижу убийства после шампанского… Вы – последний человек, кому я позвоню… в случае чего!

– Неправда! – он тоже повысил голос. – Возможно, я действительно не верю во всю эту… – он с трудом сдержался. – Но незапертая дверь и свет… А вы уверены, что…

– Уверена! – почти закричала я. – Утром было светло, я даже не включала свет!

– Вы должны были мне позвонить! Что случилось потом?

– Я вошла в спальню… заглянула под кровать… – Тут я посмотрела на капитана, ожидая увидеть ухмылку на его физиономии, но он оставался серьезным. – А потом увидела его!

– Где?

– Около двери. Он стоял и смотрел на меня.

– Вы рассмотрели его лицо?

– Нет!

– Почему? Он был в маске?

– Нет! Не знаю, почему… Я видела, что он стоит около двери… большой, черный… с белыми глазами.