Шаги сквозь Тьму
Шрифт:
Впрочем, они не виноваты.
— Ты понял, Линк? — уже в третий я завел все ту же пластинку, пряча меч в ножны. — Они отвели наших штурмовиков, чтобы укрепить ими вот этих, — кивок в сторону суетящихся легионеров. — А мы?
— Забудь, Ант, — миролюбивый голос здоровяка. — Это война.
— Это неправильная война, Линк, — выдохнул я и уставился на несущегося к нам паренька. Молодой совсем, лет пятнадцати на вид.
— Первый гурт тринадцатого? — Окинув взором девятерых легионеров, он смущенно покраснел, запнулся, но вдруг вытянулся в струнку и ударил кулаком в левое плечо. — Вас вызывают
— Скажи, скоро будем, — ответил ему здоровяк, и паренек, помявшись, рванул обратно.
— Штабные крысы, — сквозь зубы процедил сидевший чуть поодаль Надоро. Он стоял в восьмой шеренге нашего гурта.
Теперь я знал весь свой гурт поименно. После сегодняшнего боя это было совсем нетрудно. Ралько — двенадцатая шеренга, Самоло — эгидник из авангарда, единственный оставшийся в живых из последней шеренги, Вистос, почти тезка карлика, — четвертая шеренга, Альгорд — пятьдесят восемь лет, шеренга номер восемнадцать, Лирмо — шеренга восьмая, Краст — шестнадцатая шеренга. Ну и мы с Линком.
Вроде было еще около сотни раненых со всего легиона, узнав об этом, мы рванули к госпиталю, но нас не пустили. Сказали — пока никаких посещений.
— Что, парни, поплелись? — выдохнул Линк, медленно поднявшись. Лицо его было теперь чистым, а когда мы спустились сюда с холма, у каждого из нас вместо лиц были засохшие кровавые маски, и нам пришлось здорово постараться, чтобы смыть эту мерзость.
Я встал на ноги, подергал рукой. Вроде рана не открылась. Линк убеждал обратиться к целителям, а я, помню, зло накричал на него, вот только не помню — что. Раны неглубокие, на ноге так и вообще как будто перочинным ножичком ковырнули, — стыдно, в общем, обращаться, когда там сотня изувеченных парней. У кого-то распорот живот, кого-то обожгло плетениями Тьмы, кому-то оторвало ногу или руку. Я сам видел на поле боя одного из таких. У него не было обеих ног, но он полз вперед, стискивая рукоять боевого ножа. Эта картинка всплыла уже там, возле госпиталя, и мне на секунду стало до безумия страшно: а сколько еще таких картинок всплывет в моем мозгу, от скольких подобных эпизодов я еще проснусь в холодном поту посреди спокойной мирной ночи?
Мы нестройной группкой двинулись к штабной стоянке. Шесть огромных палаток, цвет обычный, как и у гуртовых. Это там, в Шане, их палатки пестрели яркими цветами, а здесь эти штабные боялись, чтобы тавманты или керы не определили, куда им правильнее кидать «взрывы». Я хохотнул.
— Ты чего? — спросил Линк, и мне снова пришлось ответить, что все нормально. Там на поле, когда двенадцатый шел по мертвым, я вроде бы хохотал как обезумевший. И он теперь волнуется за мою психику.
— Да все нормально, — повторил я еще раз. — Не переживай, Линк, так просто с ума я не сойду.
Улыбнувшись, подмигнул ему и ускорил шаг.
Возле стоянки нас уже ждали двое адьютов, они очень учтиво поприветствовали каждого и повели к высокой палатке, стоящей в самом центре. Линк принялся хмуро разглядывать свой плащ. Морды мы, конечно, отдраили, а вот шмотки… если судить по ним, то по каждому из нас проехал как минимум легкий танк.
В палатке находились четыре храмовника — трое военные, один вроде викариус. Военные — штабные архлеги,
— Приветствую вас, легионеры, — пафосно начал один из военных, по-идиотски изобразив на лице скорбь. Знал бы он, как нам наплевать на все его эти изображения. — Вы сражались доблестно, проявив небывалую отвагу, поэтому для вас… — Он сделал паузу, кивнул одобрительно и продолжил: — Эта война окончена. Поздравляю.
Легкий взмах рукой, и один из приведших нас сюда адъютов подошел к нему, держа в руках серебряный поднос, на котором лежало девять бумажных свитков. Семь перевязаны простенькими серыми тесемками, пара красными.
— Это ваши грамоты. — Он взял свиток с красной тесемкой и подошел к нашему короткому строю. — Жант первого гурта тринадцатого легиона, ваша грамота.
Здоровяк схватил как-то неловко, замешкался и, переложив свиток в другую руку, отдал честь, ударив кулаком по левому плечу.
— Предоставив эту грамоту военному совету в Шане, вы получите пятьсот золотых, а также Золотую ветвь Руйса. Поздравляю.
Архлег сделал шаг в сторону.
— Жант первого гурта тринадцатого легиона, ваша грамота.
Я сразу взял свиток в левую, без каких-либо эмоций ударил правым кулаком по плечу и сунул бумагу в карман дублеты.
— Предоставив эту грамоту военному совету в Шане, вы получите пятьсот золотых, а также Золотую ветвь Руйса. Поздравляю, — слово в слово повторил награждающий и перешел к следующему.
Остальные парни получили Серебряные ветви, а также Золотые. «Выгодно, — мелькнуло в мозгу. — Четыре с половиной тысячи на весь гурт».
Едва сдержав ухмылку, я вдруг вспомнил о Ниго.
— У меня просьба, мин архлег, — чеканя слова, проговорил я, когда тот закончил раздавать «плюшки».
— Да?
— В нашем гурте есть парень, зовут Ниго. Во время ночного налета тавмант он был укушен одной из них и теперь находится в госпитале. Не могли бы вы сделать так, чтобы и для него война закончилась? Не нужно ему видеть всего этого.
Архлег посмотрел на меня, вскинул брови:
— Если он не участвовал в сегодняшнем бою…
— Он участвовал в схватке по дороге к лимесу, — с идиотским и оттого невинным видом перебил я, — где был в первых рядах и проявил себя геройски. Также во время налета он добил минимум три твари, это что я видел сам. Одною из этих тварей он и был укушен, но не покинул поле сражения, а остался и добил еще две твари, — подумаешь, конкретно приврал, да начхать. — Думаю, он заслужил грамоту, — закончил я речь.
Архлег бросил взгляд на викариуса, и тот, к моему удивлению, едва заметно кивнул. Хм. Понятное дело, теперь они хотят показаться белыми и пушистыми… Да и хрен с ними. Главное, уберечь от этого ада хотя бы одного. Хватит, и так погибло слишком много. До безумия много.
— Хорошо, — без особой охоты согласился штабной архлег. — Сегодня к вечеру мы выпишем десятую грамоту. Еще раз поздравляю, легионеры. Можете идти.
Мы разом, с каменными лицами отдали честь. Не этим, стоящим перед нами, а Лостаду, который убит слотами, Сервию Гальбе, не оставившему свой славный тринадцатый и павшему в схватке с аземами, всему нашему легиону, и, развернувшись, двинулись к выходу.