Шагнуть в пропасть и полететь…
Шрифт:
В целом, сочувствие толпы было на стороне пострадавших, по какой бы причине ни рвануло. Газ, он и есть газ! Жалко, конечно, людей-то… А струища-то как хлещет… Да какой там ремонт… И кто там…
Заскрипели тормоза «Скорой». После недолгих переговоров с начальником пожарного расчета, человеком пожилым и злым, санитары загрузили брезент в «рафик», и стук носилок внутри автомобиля вернул Сергея в реальный мир.
Двор окрасился в свои естественные цвета, необычайно резкие и контрастные, мозг фокусировал происходящее, моментально анализируя ситуацию. Не могла Лена забыть ни про колонку, ни допустить прочей
И всколыхнувшись, некая идейка нашла свое местечко в голове, а мозг уже посылал сигналы для проверки версии.
Внимательно оглядел скопившихся во дворе людей. Это соседи… этих постоянно видишь во дворе… старушки… еще старушки… не то! Так, группка оживленно жестикулирующих мальчишек… несколько мужиков, способных совершить террористический акт разве что только в отношении бутылки водки. Бухнуло в висках при виде двух кожаных спин с какими-то идиотскими надписями. Дело было не в этих писульках, а развороте плеч, посадке головы и мимолетном взгляде на погружаемые в «Скорую помощь» трупы.
На редкость спокойные взгляды, совершенно неестественные в данном случае, каким бы чурбаном ты ни был. Это не было спокойствие просто хладнокровного человека, привыкшего завтракать в обществе трупов. Кстати, такой хладнокровный человек и не стал бы так долго стоять и глазеть на происшествие. Он давно бы ушел, как только составил бы для себя картину происшедшего и убедился, его это никак не коснется. Нет, это был взгляд, УБЕЖДАЮЩИЙСЯ. Или что-то в этом роде, чего Сергей не мог объяснить словами, но он выделил именно этих парней, лет тридцати пяти на вид, из всей толпы.
И решение пришло мгновенно. Рядом тенью возник Петр Иваныч:
— Вижу, мил человек, ты начал действовать? Оклемался? Прости, пришлось грохнуть тебя о землюшку, но… — он грустно покачал растрепанной головой, — ты ничем уже не мог помочь!
Вместо ответа Сергей указал ему на двух парней:
— Мне нужно проследить за ними. Если они разделятся, «возьмешь» второго. — его указания были четкими, голос хриплым, но ровным, а глаза сухими. Мельком взглянул на старика. — Извини, Петр Иваныч, не могу подробнее объяснить, но что-то есть в них такое… насторожившее меня… может быть то, что в ту мою последнюю ночь один из них гонял меня, словно затравленного зайца. Точнее, гоняли его дружки. А сам он в это время досконально обследовал свой член… ну… и дальше идет дежурная фраза насчет того, мол, не верю я в подобные совпадения!
— Понимаю. — старик сощурился, глядя на «объекты». — Проследим…
— В час ночи встречаемся здесь же. Надеюсь, уж ночью все это сборище разойдется. — он полыхнул глазами по зевакам, все еще с тупым возбуждением следивших за действиями пожарной команды.
Сергей лениво поднялся с колен, почувствовал на плече руку, обернулся.
— Мне действительно очень жаль, Сергей! — в ореоле седых и грязных косм пронзительно сверкали глаза.
— Мне тоже. — опустошенно ответил Сергей. — Но прежде чем все закончится, нужно закрыть пару страничек…
Он слегка сгорбился, прихрамывая, прошел мимо кожаных
Стоцкий рассудил, его «подопечные» не принадлежат к числу очень уж любопытных людей, и, получив необходимое количество удовлетворительной информации, должны будут уйти. Так и случилось. Потоптавшись минуты три, парни неспешно продефилировали в направлении городского парка. Там их пути разошлись. Тот, который в свое время неудачно «охотился» за Сергеем, свернул в сторону стадиона, второго же тень Петра Иваныча (такая же грязная и вонючая) повела к обшарпанному зданию городского Дома Культуры.
Отметив про себя, для бомжа Петр Иваныч слежку ведет весьма искусно, Сергей брел метрах в пятидесяти за своим, стараясь, чтобы между ними всегда были люди. Тот же, купив по пути упаковку пива, развалился на деревянных скамейках трибуны и стал пить.
Воспользовавшись сгустившимися сумерками, Сергей прокрался вдоль трибуны к следующей лестнице, призраком взлетел по ней, прошмыгнул по верхним рядам и неслышно залег рядах в четырех от любителя пивка, используя лавки в качестве прикрытия. На мгновенье он подумал, все пропало, когда парень вдруг шумно потянул носом, обеспокоено завертел головой, но не найдя ничего подозрительного, снова успокоился…
К концу часа, когда уже нестерпимо ломило шею, стали ватными ноги, а холод через отмерзший позвоночник прочно обосновался внутри, в мире произошли существенные изменения. К пропивающему свободное время парню вернулся его напарник. До Сергея донеслись взрывы хохота.
Воспользовавшись моментом, когда оба глазели на темные беговые дорожки, где фанаты спорта продолжали практически в полной темноте лупить мяч, Сергей перекатился на два ряда вперед.
— …и перло от этого козла — я думал меня вывернет, пока я ему пузо вспарывал!
— Он что-нибудь сказал? — поинтересовался «объект» Сергея под аккомпанемент вскрываемой последней пары банок.
— Да неа! — протянул второй. — Молчал, козел! Вонял и молчал!.. Черт, так и не смог отчистить руки после его сальных волос…
— Где на голове?
— Нет, дурак! Под мышки я ему полез! — ощетинился второй. — Конечно, на башке! К его бороде я просто побоялся прикасаться! Бубнил только, мол, просто шел той же дорогой, пердун старый! А то я не знаю, когда «на хвост» садятся. Сам в «наружке» оттоптал…
Сергей закрыл влажные глаза и глубоко вдохнул. Нет, он ошибся, не умел, оказывается, Петр Иваныч квалифицированно вести слежку. Раскрылся и так нелепо погиб. А ведь его это совсем не касалось… «Я тебя доведу, а там уж выпутывайся сам…» Или что-то вроде этого? И подставил его именно Сергей. Всех, с кем его сталкивала судьба, начинали преследовать несчастья. Да уж себя-то не обманывай! Общение с тобой оборачивалось не просто несчастьями, а заканчивалось смертью! Прости, Петр Иваныч, сам прощенный когда-то, старый хитрый странник. Но недостаточно хитрый для таких игр…