Шахидки по вызову
Шрифт:
Треск очередей ударил по барабанным перепонкам. Невзирая на то что за его спиной теперь находились боевики, двое их дружков принялись палить в прапорщика из пистолетов. С каждым их выстрелом в его глазах становилось темнее, а звук пальбы становился тише. Последнее, что он видел, это как один из них упал, уже стреляя в потолок, а второй, прижав свободную руку к животу, целился в него.
Проводив взглядом Ису и Лепутовича, Мишенев забрался обратно в
– Зря с ним Юрка пошел, – донесся с заднего сиденья голос Стромилова. – Какой из него иностранец?
– Думаешь, вычислят? – глядя на него в зеркало заднего вида, спросил Максим.
– Все равно Иса к родственнику шел. Заподозрит тот что-то или нет – небольшая беда. Разберутся сами. Вот при постороннем, да еще русском… – Стромилов сокрушенно вздохнул.
Ефим отвечал в группе за медицинское обеспечение. Среднего роста, со слегка вьющимися темными волосами и заостренным подбородком кареглазый прапорщик до того, как попасть в ГРУ, служил начальником медицинского пункта мотострелкового батальона. Фельдшер по образованию, он имел за плечами полторы сотни прыжков с парашютом, был мастером спорта по самбо. Воевал в Таджикистане и первую чеченскую. В составе группы успел побывать в Африке. По сложившейся традиции, его называли Док – производная от слова «доктор».
Мишенев заволновался. Он и сам подозревал, что Лепутович может только осложнить дело. Тем более без подготовки выдавая себя за иностранного наемника. Ко всему как-то сразу не подумал – откуда здесь взяться англичанину, да еще отставному майору? Другое дело – журналист. Тут и прикидываться иностранцем не надо. За боевиками постоянно ползают и российские представители прессы. Хотя на труженика пера он также мало походит, а о наличии необходимых атрибутов и вовсе говорить не приходится. Офицеры даже записных книжек с собой не носили, полагаясь на память.
– В брата он стрелять не будет, – чтобы успокоить себя, сказал Максим.
– Давай я с тыльной стороны дворов зайду, – предложил Стромилов.
– У них там везде собаки, – возразил Мишенев.
Неожиданно со стороны села донеслись приглушенные автоматные очереди. Стреляли где-то внутри дома.
– Черт! – Максим кубарем полетел наружу.
Следом на дорогу выскочил Стромилов.
– Неужели напоролись? – послышался в темноте его голос.
– Пошли, – проговорил Мишень и направился туда, куда совсем недавно ушли Иса и Лепутович.
Небо уже серело. Близился рассвет.
Тем временем над селом поднялся невообразимый шум. Лаяли собаки, слышались крики людей, хлопали калитки.
Они свернули с дороги, которая проходила через Беной, и направились в гору, обходя его справа. Мишенев на ходу вынул ночной бинокль. Поднявшись чуть выше домов, он остановился и принялся в него смотреть, пытаясь увидеть тот, куда ушли разведчики. По словам Исы, он был пятым от края. В это время из висевшего на груди наушника переговорного устройства послышались щелчки. Постукивая ногтем по микрофону, Док подавал сигнал «внимание».
Чертыхнувшись, Максим присел, одновременно обернувшись и пытаясь разглядеть в сумерках
– На связи.
– Мишень, сзади, второй двор, группа людей! – тяжело дыша, ошарашил Стромилов. – Двигаются прямо на нас.
Отыскав очертания второго дома, Максим приложил наглазники бинокля к глазам и нажал на кнопку под средним пальцем. На зеленом фоне появились контуры деревьев, ограждение двора. От него в гору торопливо выдвигались три человека. До них было около двухсот метров, и он отчетливо разглядел оружие.
Отпустил кнопку и только после этого убрал бинокль. Если сделать это раньше, то свечение от окуляров попадет на лицо и его можно увидеть.
– Ты где?
– Уже здесь, – раздался над самым ухом шепот.
– Как ты их увидел? – одними губами спросил Мишень.
– Ты биноклем себя ослепил, поэтому не разглядел, – пояснил прапорщик, усаживаясь на одно колено. – Со двора Батаева тоже кто-то уходит.
– Неужели здесь были боевики?
– Глупый вопрос, – усмехнулся Стромилов. – Что будем делать?
– Пока прятаться. Пусть пройдут.
– Может, встретим?
– Вдвоем? – удивился Мишенев. – Нет.
Уже отчетливо были слышны шаги. Хрустнула ветка. Кто-то едва слышно выругался.
Распластавшись на земле, они затаились. Справа и слева, в нескольких десятках метрах, прошли люди. Точное количество определить было невозможно. Мешал густой кустарник и деревья.
– Давай к этому Юсупу наведаемся, – когда все стихло, толкнул в бок Стромилова Максим.
Они поднялись и крадучись направились к дому. Перемахнув через невысокий забор, сложенный из камня, оказались в саду. Пройдя его, вышли к тыльной стороне дома. Мишень достал пистолет с навернутым на ствол глушителем, а автомат забросил за спину:
– Прикрой!
Перебежав к какому-то строению, напоминающему сарай, Максим едва хотел подобраться к окну, чтобы заглянуть в него, как сбоку набросилась собака.
От неожиданности он полетел на землю и, не целясь, несколько раз выстрелил в серое расплывчатое пятно. Раздался визг. Псина закрутилась на одном месте. Из разбитого окна послышались тревожные женские голоса.
Мишенев перебежал через двор и замер справа у входа. Пистолет убрал в карман разгрузки, автомат перекинул на грудь. Сзади протопал Стромилов и встал с другой стороны. Быстро светало. Теперь можно было различить даже черты его лица.
– На счет три, – то ли спросил, то ли уточнил прапорщик.
– Внутри темнее, чем здесь, – одними губами прошептал Мишень. – Можем нарваться.
В это время послышались шаги и дверь распахнулась. Не теряя времени даром, Стромилов схватил человека за одежду и выдернул на улицу. Им оказалась женщина. Раздался крик. Мишень влетел внутрь.
Держа автомат таким образом, чтобы дульный срез находился вне поля зрения и направив его вверх, нажал на курок. В свете вспышки он разглядел сбившиеся в углу комнаты три женских силуэта и лежащего на полу мужчину.