Шахматы из слоновой кости
Шрифт:
Конечно, это в моем изложении так все просто выглядит, па самом деле долгосрочное прогнозирование – процесс куда более сложный, выводы делаются на основании самых различных факторов. И при участии строгого математического аппарата. Дьяков вывел специальную формулу (он именует ее индексом пятнообразования), которая дает возможность в каждом отдельном случае определить, сколько дней отделяют сегодняшние явления на Солнце от соответствующих явлений на Земле.
– Выпейте-ка чаю, – предлагает хозяин, – а тогда уж и спать.
Однако
– А может, хотите взглянуть на Юпитер?
До этого мне как-то не представлялось случая повидаться с Юпитером с глазу на глаз, и я соглашаюсь. Дьяков ведет меня в примыкающую к избенке башню – там мы по невероятно крутой лестнице поднимаемся наверх. Дьяков захлопывает люк и, не включая света, крутит какую-то рукоятку; подвижные створки купола разверзаются над нами, обнажая удивительно чистое небо.
Теперь света вполне достаточно, чтобы обозреть внутренность «обсерватории». В центре круглой комнатки – бетонный куб, на нем – довольно внушительных размеров телескоп. И – все, вся обстановка. Дьяков начинает наводить рефлектор на звезды, рассказывает:
– Здесь у меня стоял махонький телескопик, подаренный в свое время еще академиком Тиховым, а потом… Так-так, вот он, родной мой, со всеми своими спутниками…
ми… Да, стоял тот телескоп, а потом, когда новое оборудование… Ну вот, прошу вас…
Невероятно близкий диск с разбросанными по нему темными сгустками – именно эти сгустки притягивают к себе внимание, словно скрывают под собою главные тайны огромной планеты. Неподалеку от края диска – четыре звездочки: самые большие из двенадцати спутников Юпитера.
Очень хорошо осознаю, что, сколько бы ни глазел в телескоп, все равно ничего не увижу, кроме темных сгустков на самом диске да четырех звездочек по соседству, но нет сил оторваться. Кажется, в эту минуту я начинаю понимать, какой это могучий двигатель познания – обыкновенное человеческое любопытство.
И еще начинаю понимать, почему Дьяков отказывается покинуть Горную Шорию, хотя имел уже несколько лестных предложений, в том числе – предложение перебраться на обсерваторию под Москвой: в Темиртау исключительной прозрачности воздух, почти всегда ясное небо. Одно из идеальных мест для астрономических наблюдений.
Дьяков произносит в раздумье:
– Притерся я к этим местам, сибиряком стал… Да и слово Егорову давал: держать надо.
Егоров… Надо будет спросить потом, кто это – Егоров?
365 МИНУС 20
…Шел 1935 год. Кузнецкий комбинат к этому времени был уже построен, но еще строилась железнодорожная ветка к нему от местной рудной базы. Рудная база находилась в Горной Шории.
На другой же день после приезда на Кузнецкстрой, когда Дьяков зашел в отдел кадров, ему
– Вас Егоров вызывал.
Дьяков нашел начальника строительства на трассе.
– Моя фамилия Дьяков, я…
– Все знаю, мне показывали ваше личное дело… Физмат в Институте народного образования в Одессе плюс астрономическое отделение Московского университета… Словом, у меня к вам вот какая просьба. Мы открыли в Темиртау метеостанцию – три года уже существует, – так за три года там сменилось шесть начальников. Толку, словом, нет, а для нас очень важна более или менее точная информация о погодных условиях.
– Но я по образованию астроном.
– Те шестеро были вообще без образования.
– Хорошо, попробую.
– Попробуйте. И если получится – обещайте: не удерете, пока вам не скажут, что вы не нужны.
Он пообещал.
Когда строительство дороги закончилось, метеостанция была передана Кузнецкому комбинату. Дьяков продолжал делать свое дело, регулярно отсылая в заводоуправление сводки погоды. Как к ним там относились, он не знал, а их, оказывается, просто-напросто складывали в шкаф, даже не просматривая: что может предсказать какой-то отшельник из Темиртау!
Так продолжалось до одного случая, который обошелся комбинату в полмиллиона рублей.
Зима в том году выдалась мягкая, и руду из Горной Шории возили, даже не пересыпая известью: известь бывает нужна, чтобы руда не смерзалась на платформах, так как грузят ее мокрую (из-за грунтовых вод). И вот в середине этой мягкой зимы Дьяков вдруг обнаруживает признаки предстоящего сильного похолодания. В тот же день посылает в Новокузнецк тревожное предупреждение, а там его постигает судьба всех прежних сводок.
Несколько составов руды смерзлось в камень, взять ее не могли ничем, пришлось взрывать прямо на платформах. А потом железная дорога предъявила иск за искореженный подвижный состав: 500 тысяч рублей.
Не-ет, теперь сводки из Темиртау больше не складывались непросмотренными, к работе Дьякова начали относиться с вниманием, уважением и даже некоторым почтением, теперь он стал вхож к директору комбината, а директор, восхищаясь и гордясь удивительной прозорливостью «бога погоды», рассказал о нем областным руководителям.
Отвечая в первый раз на запрос председателя Кемеровского облисполкома и предсказывая погоду по Кузбассу не на день, не на неделю и даже не на месяц вперед – на сезон, Дьяков почти физически ощутил тяжесть, что легла на плечи.
Есть особый вид болезнетворного микроба, проникающего в кровь многих людей,- он заражает их зудом предсказателей погоды. Средневековые законодатели в Англии были не такими уж варварами, определяя меру наказания для детей Альбиона, подверженных этому зуду: неверный прогноз погоды на море часто оказывался равноценным подписанию смертного приговора для тогдашних парусных судов.