Шахматы с Машиной Страшного суда
Шрифт:
– Это всё хорошо! – откликнулся Асадолла. – Но вопрос-то был задан: каким образом?
– Точно таким же, как в первые дни мы, выходя на причалы, отвлекали на себя огонь от города.
И лучом фонарика Гасем обежал по брустверу минометного котлована.
– Этот окоп надо сделать гораздо меньше – узкой щелью. Из нее стреляем и молимся, чтобы сработала погрешность пять метров. Но на каждый их выстрел отвечаем своим.
– А как же минометчики?
– Для них сделать надежный блиндаж, связанный с минометным окопом. И после каждого выстрела – бегом в блиндаж!
Гасем сел на свое прежнее место и отбросил
Некоторое время царило полное молчание. У нас было только два дня. Если не сумеем найти, тогда, по этому плану, Асадолла и еще кто-то из минометчиков должны будут сидеть в этом окопе и ждать себе на голову сорок два фунта в тротиловом эквиваленте – снаряд вражеского 130-миллиметрового орудия. В случае попадания была вероятность, что не сможем найти даже малейшего кусочка их тел.
– Лучше новый окоп вырыть на новом месте.
– Согласен, лучше. И еще одно! Никто, кроме самих минометчиков, ничего не должен об этом знать. Это очень важно!
При этих словах Гасем взглянул на меня, и я его понял. Молчание продолжалось. Шутки шутками, но всё принимало серьезный оборот. Начиналась смертельная игра с субъектом, который является неодушевленным, но который вот в этот самый момент внимательно разглядывает весь наш город. И достаточно нам чихнуть, как сработает автоматика и захлопнется пасть.
– Если они потеряют уверенность в этом аппарате и чувство безопасности, которое он им дает, а вместо этого получат сомнения, то мы, возможно, вернемся на первоначальную позицию. А именно: ответ выстрелом на выстрел. Но раньше всего этого вы двое должны сделать свою работу!
Наши с Амиром взгляды встретились. Если нам удастся отыскать замаскированный радар, то этот самоубийственный план окажется не нужен.
В глазах Амира я заметил искру упорства. План Гасема был куда рискованнее обычных боевых действий. Раньше, как только враг открывал огонь, все кидались прочь от вероятных секторов поражения. На этот раз основной прием состоял в том, чтобы остаться в секторе попадания! Почему? Потому что времени добежать до безопасной зоны уже не было. В том и заключалось всё дело. Остаться в зоне поражения снарядом врага, да еще при том, что окоп полон боеприпасов! Такого безжалостного способа ведения войны мы еще не применяли – причем теперь мы это делали по собственной воле.
Еще миг – и всё погрузилось в полный мрак. Гасем выключил фонарик. У меня на уме теперь было только одно: многоэтажное здание инженера! Инженера, который с обеда остается голодным…
Глава 7
Визг плохих тормозов фургона разорвал тишину вокруг семиэтажного здания инженера. Я ломал голову над тем, как мне выйти из неловкой ситуации: опоздал с доставкой еды…
Дверь фургона открылась с обычным своим скрежетом. Приподняв сиденье, я достал «калашников» и закинул его за плечо. Доверия к инженеру у меня не было. Полусумасшедший старик с этими странными вопросами, темная ночь…
Забрав из кузова лаваш с котлетами, лежавшими отдельно от порций берегового отряда, я поднял голову. И увидел, что окно третьего этажа освещено бледным светом фонаря или свечи и на этом фоне чернеет голова мужчины, рядом –
«Зачем старику жить именно в этом здании? Почему он не уехал из города?»
Пока я шел к зданию, хоть что-то было видно вокруг благодаря слабому свету звезд. Но в вестибюле я погрузился в полную тьму. Постоял, надеясь, что глаза привыкнут к мраку…
– Поднимайся! Поднимайся наверх!
Это был голос инженера – старчески дребезжащий. Наверху забрезжил свет фонаря. Я половчее закинул за спину автомат, поправил бинокль на груди и полез вверх по деревянной лестнице. Лаваш с котлетами я держал в правой руке на отлете.
Первая лесенка, за ней вторая… Когда голова моя поднялась вровень с третьим этажом, в глаза брызнул свет, от которого я невольно зажмурился. А когда открыл глаза, прямо передо мной сидел на корточках инженер…
И вот я уже присел на пружинную кровать и наблюдаю, как он торопливо ужинает. Он сделал из лаваша и котлет нечто вроде сэндвича, и видно, как он сильно проголодался.
– А ты сыт?
Вообще-то я не ел, но и голодным себя не чувствовал. Мною владело невероятное нервное напряжение. Я очень устал и хотел как можно скорее лечь отдохнуть. Я ждал лишь, пока он закончит есть.
Всё то время, что он ужинал, он на меня даже не взглянул. Не спросил, почему я опоздал – может, не разрешал себе это спрашивать.
Прикончив свои самодельные сэндвичи, он налил в чашку воды из контейнера и залпом выпил. Опустив чашку, вытер рот тыльной стороной ладони.
Я посматривал на сваленные кучей книги в декоративной нише. Инженер подошел к кровати, на которой я сидел, и сел рядом со мной. Кровать от этого спружинила. Я понимал, что мой приезд его удивил. О ранении Парвиза он наверняка ничего не знал, но ни сил, ни охоты рассказывать об этом у меня не было. Единственное мое дело к этому старику состояло в том, что я собирался два полных дня провести на крыше здания – но не просить же мне его разрешения на это? Шла война, и потом, он сам не имел никаких прав на этот дом…
– Ну что, а где же твой друг?
Я не счел нужным отвечать. Тогда он встал, прошелся по комнате, затем, повернувшись ко мне, сделал мне знак рукой встать.
– Юноша! Во-первых, встань, пожалуйста, а во-вторых, отвечай! Что такое what?
Почему-то мне вспомнился крик Гити: «Мать твоя – ханум…»
Теперь этот… Случай номер два.
– Побыстрее отвечай! Что такое what?
Я, конечно, предпочел бы, чтобы в нынешнем ворохе проблем хотя бы инженер не был еще одной. Но похоже было, что он набил желудок и теперь, как сытый котик, ищет, с чем бы поиграть. Однако я был очень опасной игрушкой!
– Я последний раз спрашиваю. Если не ответишь, то выгоню тебя вон. Что такое what?
Я неторопливо достал из-за спины автомат Калашникова. Снял его с предохранителя и передернул затвор. Указал стволом на окно и вгляделся в изумленные глаза старика.
– Хочешь знать, что такое what? Член в рот! Черта в ступе! Ты меня утомил!!
И я, не помня себя, нажал на курок. Очередь грянула как удар грома. Послышался удар пули обо что-то. Старик подбежал к окошку.