Шахматы. Чёрная королева
Шрифт:
Так вот, эти глаза Алёна разглядела сегодня. Красивые зелёные глаза и плотоядная улыбка на губах. Яркая помада и мраморно-бледная кожа. Жуткое, как вдруг показалось, сочетание. И улыбка жуткая.
– Это вы… – Всё, что смогла выжать из себя Алёна и нервно сглотнула.
Марта, ничуть не удивившись её странному бормотанию, изогнула одну бровь и сделала глоток вина, никак не комментируя невнятное пока предположение.
– Вы, та женщина в красном, на похоронах Самохина. – Наконец, смогла выдать что-то более или менее подходящее наиглупейшей ситуации своеобразного словесного
– Не совсем понимаю, что это значит, но звучит многообещающе. – В свойственной себе смешливой манере, Марта вывернула слова в более выгодное положение и отставила бокал в сторону.
– Вчера вы сказали, что потеряли близкого человека… Вы ведь про Самохина тогда говорили?
– А мы опять на «вы»? – Поверхностно отреагировала, заставляя сжатой в кулак ладонью по столу провести.
– Ответьте, пожалуйста, на вопрос. – Стиснула Алёна зубы до желваков на скулах и гневно выдохнула, когда Марта промолчала. – Вы его любили… – Понимающе кивнула, чем всё же расшевелила, чем заставила выдохнуть и резко вскинуть взгляд в желании пояснить.
– Саша для меня был близким человеком. – Начала Марта резко, тезисно. Слова, будто пулемётные очереди слетали с её губ, а спустя секунду, понадобившуюся для прицела, череда метких выстрелов повторялась вновь. – Тем самым, который видел и знал то, что я предпочла бы навсегда забыть. Напоминанием, которое всякий раз заставляло вставать по утрам с желанием стать лучше, сильнее, увереннее. Он для многих стал примером, ориентиром. Его уважали и его боялись. Принятые решения не всегда можно было считать человечными, но в любом, в каждом, без исключения, случае, они были необходимыми, единственно верными. Я не могла представить свою жизнь без него, без его присутствия, без ощущения, будто он стоит за спиной, но любовь… – Марта резанула холодной улыбкой. – Нет, дорогая. Это слишком громкое слово.
– Так странно слышать подобные хвалебные отзывы об уголовнике…
– Уголовник? Ни в коем случае! Тебе следует лучше разбираться в терминологии. Саша никогда не сидел в тюрьме. – Сказала как отрезала, и посмотрела на Алёну в упор.
– Но он убивал. Убивал, грабил, насиловал…
– Неверным с твоей стороны будет обвинять человека в том, чего он никогда не совершал.
– Вы так самоотверженно его защищаете. – Алёна посмотрела на Марту с неприкрытой грустью. – Что же это, если не любовь?
– Даже не знаю… может, ненависть? – Предположила Марта и улыбнулась тому, что застала девушку врасплох.
– Ненависть?..
– Ну да. А что в этом такого?
– Минуту назад вы говорили о достойном примере, о большом человеке…
– И что? Разве это могло помешать мне его ненавидеть? – Округлила она глаза и показательно рассмеялась.
– Но почему?.. Как можно восхвалять с одной стороны и, в то же время, осуждать с другой?
– Ну, предположим, потому, что у меня, в отличие от многих, чьи обвинения голословны, имелись к Самохину вполне оправданные претензии. – Марта склонила голову набок, наблюдая за тем, как в глазах напротив зарождается интерес. – Он кое-что у меня украл.
– Тоже кольцо? – Фыркнула Алёна, но была
– Не кольцо. – Осторожно заметила она, и можно было почувствовать ту вибрацию, которая зарождалась в мощном, глубоком голосе. – К сожалению, много больше. Он украл у меня целую жизнь. А подобного я никому простить не готова.
– В этом вы его обвиняли тогда на кладбище? Неужели жизни не хватило?
– Откуда такие мысли? – Марта сдавленно рассмеялась. – Конечно, нет. Он был мне должен и долг свой обещал отдать. Но обманул. – Едва ли не по слогам готова была последнее слово произнести. И горечь. В каждом звуке была горечь, которую женщина и не пыталась скрыть.
– Он был вашим любовником?
– Никогда! – Марта рассмеялась в голос и будто открестилась от странного разговора в полутонах. Расслабилась, расцвела. – Саша всю жизнь любил одну женщину.
– А она?
– Она? – Марта довольно облизнулась. – Она предпочла стабильность и уверенность в завтрашнем дне, которую великий и могучий предложить ей так и не смог.
– А теперь его нет. – Пробормотала Алёна.
– А теперь его нет. – Вторила Марта её фразе и развела руками. – Убили…
– И вы знаете, кто убил? – Встрепенулась Алёна, чем рассмешила Марту окончательно. – Бортновский. – Выговорила излишне эмоционально и на громкий смех обернулись гости из-за соседних столиков.
– Допустим, и что? – Выговорила Марта, насмеявшись вдоволь. – Или нет, не отвечай, дай, я угадаю. – Поспешила перебить, когда Алёна уже приоткрыла губы, желая объясниться. – Это и есть то дело, которое тебя сюда привело, да?
Ответа и не требовалось. Яркая вспышка в глазах говорила сама за себя. И не менее яркий румянец. И гордо вздёрнутый подбородок…
– М-да… Дела… Зачем тебе это нужно?
– Я хочу всем рассказать правду!
– Нет, нет, не так. Зачем тебе, молодой и красивой, пока ещё беззаботной девушке это нужно? – Припёрла Марта вопросом, который, к слову, уже задавала, при этом растеряв всю свою игривость.
– Я хочу всем рассказать правду. – Повторила Алёна увереннее и заметила, как Марта грустно улыбнулась. – Вы ведь всё знаете, да? Так, почему не расскажете правду?
– Какую правду? Где ты видишь её? В чём? – Резким и мощным порывом Марта буквально задушила огонь, пылающий в юной душе. – Правды нет, милая. Нигде нет. И всё, что ты видишь – это иллюзия. И люди, сидящие в этом зале, и звуки, которые ты ошибочно принимаешь за слова. Обман. Один большой обман, который ничего не стоит.
– А вы? Вы тоже иллюзия? Тоже обман?
– И я. – Резко высказалась Марта, правда, тут же попыталась сгладить это мягкой улыбкой.
– Я не успеваю за вашей способностью перевоплощаться. – Призналась Алёна честно, чем заслужила ещё одну улыбку. И снова мягкую, щадящую.
– Вот об этом я и говорю. Оставь свои поиски правды на потом, а сейчас живи и радуйся.
– А я не могу радоваться, когда творится подобный беспредел!
На последнее заявление Марта отреагировала не сразу. Она взяла передышку и только потом начала. Осторожно и вкрадчиво.