Шахта Шепчущих Глубин, Том I
Шрифт:
Никак не отреагировав на сломанный инструмент, Эдгар поднялся и побрёл прочь. Он давно уже понял, что умолять и просить бесполезно, это лишь раззадоривало его врагов. Очередной удар со спины сбил его с ног.
— Слышь, калека, я не понял. Ты не хочешь извиниться, что доводил нас своим пиликаньем?!
Ребёнок молча смотрел на обидчика, не делая попыток вырваться. Из-за угла здания на задний двор вышла Светлана Петровна, и Валере пришлось отпустить несостоявшегося музыканта.
— Титов! Ты чего на земле валяешься?! Кто одежду за тебя стирать потом будет?! Пушкин?! — воспитательница почти сразу перешла на ультразвук.
— Пушкин
Женщина еле заметно закатила глаза и приблизилась к Эдгару, игнорируя следы потасовки. В сторону других ребят она даже не посмотрела.
— Ну ты у меня получишь, хулиган!
Эдгар поморщился и ничего не ответил. Мысленно он проигрывал в голове мотив флейты снова и снова. Эти мелкие неприятности сиюминутны, а музыка — вечна.
Глава 6
Гвинден
I faced my destroyer
I was ambushed by a lie
And you judge me once for falling
This wounded heart will rise
And burn my shadow away
And burn my shadow away
До поместья мне спокойно дойти не дали. Я как раз брёл по вечно ночным улочкам Аскеша, когда из смежного переулка показалась парочка игроков. Гоблин и кенку тридцатых уровней переговаривались, не особо понижая голоса и ожесточенно жестикулировали.
— …ну сходка там, и чё? — недоуменно вопрошала антропоморфная птица.
— Дятел, это не просто сходка. Раз в месяц в Тузах проходит состязание! Все роги скидываются, и тому, кто пройдёт быстрее всех Тропу Звенящей Тишины достанется весь мешок за вычетом комиссии организаторов.
— Тропа Звенящей Тишины? — растерянно нахмурился второй.
— У неё много имен — Дорога Теней, Рыбацкая Сеть, — потом поймёшь почему, — хмыкнул зелёный коротышка, Испытание Висельника, мол симулирует трудности, с которыми сталкивается разбойник, и в реальном деле облажавшегося ждёт виселица. Это все названия данные неписями. Какой-то грек на Евро-кластере[1] окрестил Капканом Ариадны в честь лабиринта, где жил минотавр. На западе широко разошлось.
— Погоди, эту Тропу так сложно пройти что ль? Столько пафоса, — закатил глаза пернатый.
Гоблин Попестофале драматично вздохнул, словно хотел воплотить в одном вздохе всю невыносимую тяжесть бытия, и начал терпеливо рассказывать:
— Там пять секций, от самой лёгкой до самой тяжёлой. На простую пускают до 30го уровня, на следующую до 60го, и так далее вплоть до последней, где лимит — 150й уровень. Чем сложнее секция, тем меньше отведено времени, на первой, к слову, ограничения совсем нет. Но время ладно, хрен бы с ним, по нарастанию Тропа становится опаснее. Ловушки, обманки, иллюзии.
Его собеседник — кенку с говорящим именем Дайголда слушал, открыв рот. А я наматывал на ус, следуя позади в стелсе.
— До третьей включительно только физические ловушки, а дальше, говорят и магические начинаются. На третьей уже попадаются смертельные ловушки, до неё — так, — хмыкнул Попестофале, — вырубят тебя и под хохот зрителей выкинут в общий зал.
— А кто-то справился с самой сложной? —
— Лучший результат из игроков пока за Шилом из Буревестников. Он прошёл четвертую полностью и пятую на 28 шагов. Сколько всего составляет дистанция неизвестно, но вряд ли больше пятидесяти. Из неписей один справился, Фиником кличут. Возможно слышал, — усмехнулся гоблин.
— Стой, не догоняю, если это всё на время пробежать надо, там получается всё завязано на скорость, но по твоему рассказу выходит без прокачанного Обезвреживания ловушек нет смысла соваться. А это уже значит задом кверху неторопливо шерстить пространство.
— И да, и нет, — покачал головой Попестофале. — Тема такая: вдоль Тропы расположены наблюдатели. Кстати, начиная с третьей всё происходит в полной темноте, — внезапно добавил он, — так вот, они палят любого, кто идёт нагло и громко. И они двигаются, не стоят на месте. Нужно выбрать маршрут так, чтобы тебя не засекли. Если засекли, наблюдатели активируют ближайшие к тебе ловушки. Сами они в большинстве случаев не включаются. Сработала ловушка — сразу минус ко времени. Это, если жив остался, — хмыкнул он. Поэтому смысл не в том, чтобы методично ловушки разбирать, а тихой сапой прокрасться, как можно быстрее, до финиша.
— А если выучить расположение наблюдателей и ловушек — задал первый логичный вопрос Дайголда.
— За дураков-то организаторов не держи, — хмыкнул более опытный собеседник. — Каждый раз меняются. Всё понял?
— Ага, — кивнул ворон. — Кроме одного, я-то тебе на кой сдался?
— Всё просто, мой пернатый друг, — широко улыбнулся гоблин, и его мелкая зелёная морда растянулась, как слишком обтягивающие джинсы на очередном моднике. — Я тебе расскажу всё по первой секции, а ты займёшь мне голды, чтобы я поучаствовал во второй! Мне самому не хватает, а после прошлого раза я точно теперь её пройду.
— Нуууу — замялся кенку, — а тема верная?
— Верная, верная, — кивнул гоблин. — Шевели ногами быстрее, через 20 минут начнётся веселье.
Итак, самое главное, что нужно решить, надо ли оно мне? Звучит заманчиво, безусловно, но куда мне с моим мелким уровнем соваться? А, ладно, пойду хоть присмотрюсь поближе.
Трактир Пять Тузов был набит битком. Официантки не успевали обслуживать всех желающих, мечась от стола к столу, как сталкивающиеся электромобили в парке аттракционов. Поток посетителей, особо не таясь, вливался внутрь помещения, чтобы пройти его насквозь и скрыться в задней части здания, куда по идее, никого не должны были пускать.
Влившись в толпу, я прошествовал мимо свирепого вида вышибалы и оказался в небольшой комнате, в полу которой имелись двойные двери и лестница, ведущая в подвал.
Внизу оказалось попросторнее, хотя количество игроков и неписей не уменьшилось. По ощущениям тут собралось порядка полутора сотен человек. Похоже, кто-то прорыл пещеру с тоннелями прямо под трактиром.
Полукруглое пространство с невысоким потолком делилось на две равные части с помощью столбов с наброшенной символической цепью. За неё никого не пускали, хотя именно там виднелись пять тоннелей, уходящих в темноту, как растопыренная гигантская пятерня. Начало каждого тоннеля ознаменовала красная полоса, прочерченная краской прямо поверх каменного пола, и клубящаяся тьма позади неё. Даже в тех тоннелях, где по идее должно было быть светло.