Шакалота. Цена свободы
Шрифт:
Подружки её принимаются хихикать, а я чувствую, как краснеть начинаю. И как обычно это бывает, остроумные фразы для ответа придут ко мне не раньше, чем через часика два, но никак не вовремя.
– Приходите. Будет весело, обещаю, – Вероника трясёт рукой с пригласительными и многозначительно играет бровями, пока её подружки продолжают хихикать с моего раскрасневшегося лица.
– Чего раскудахтались? – шипит на них Зоя.
– Мы подумаем, – Макс выхватывает из руки своей девушки пригласительные, небрежно складывает
– Давай, – Макс стягивает у меня с плеч рюкзак и прежде чем до меня вообще доходит, что он делает, забрасывает себе на спину и кивает на школу. – Ну? – смотрит, будто в недоумении. – Идём учиться, или как?
– Вот это у неё рожа была! – злорадно посмеивается Зоя. – Надо было сфоткать!
Макс выдерживает паузу, резко выдыхает, так и не дождавшись от меня ответа, берёт за руку и заставляет, наконец, двинуться с места.
– Мне нравится твоя причёска, – кивает, улыбаясь, и я улыбаюсь в ответ.
Глава 7
10 класс
Сентябрь
– Я сказал: пропусти, – рычу сквозь зубы. Гляжу исподлобья, кулаки сжимаю: руки так и чешутся! Давай, сука! Давай, повтори ещё раз, чтобы я убирался, мне только в кайф тебе по роже съездить будет! Мне вообще насрать на всё! НА ВСЁ!!! И НА ТЕБЯ, СУКА!!!
– Иди домой, сопляк, – ржут с меня. Вышибалы чёртовы!
Ну ладно! А я ведь просто выпить пришёл!
Просто выпить на хрен пришёл!!!
– ОТВАЛИ!!! ОТВАЛИ, СУКА! – Скрутили, твари, руки заломали.
– Спокойно, малый, сейчас до отделения прокатишься.
– Держи его! Вот резвый какой!
– Отпустите его! – какой-то знакомый голос бабский. Ааа… Светлакова. Какого хрена тебе надо?
Этот лысый ублюдок толкает в спину, так что приходится проехаться животом по ступеням и ещё раз послать их в задницу: погромче, раз не понимают, да с интонацией.
– Мы вызовем полицию, Вероника Николаевна, заходите внутрь.
– Не надо никакой полиции, – трещит, будто я не слышу! Овца. Если я пьян, это ещё не значит, что я глухой!
– Да он псих какой-то, Вероника Николаевна. Заходите внутрь. Мы сами разберёмся.
– Слышь, ты… – с трудом языком ворочаю. Шатаясь, встаю на ноги и пытаюсь подняться по ступеням.
– Пропустите его, – Светлакова смотрит на меня взглядом своим стервозным. Что, жалко тебе такое дерьмо, как я? Сочувствие своё проявляешь? Да пошла ты…
– Пропустите, я сказала!
Подхватывает меня под руку и ведёт в бар своего папашика. Раньше меня и так пропускали. Меня, Чачу, Оскара и Костяна моего. Дружищу моего. Братишку…
– Эй? – чьи-то руки обхватывают меня за лицо.
– Чё
Что вообще с этим местом не так? И почему всё так кружится?
– Э-э-эй! Где тут бар?!! – кричу, вращаясь на месте с раскиданными руками.
– Пошли! – Опять Светлакова. Обнимает меня, будто я сам идти не в состоянии и тащит куда-то.
– Мы в бар? – кричу ей на ухо. Смотрит недовольно и губы свои краснющие поджимает. Красивая. Но стерва. А может и хорошо, что стерва. Стервам проще живётся. Стервам никто не нужен. У стерв есть они сами, а большего для счастья и не надо!
– Так, да? Я прав?! – вновь кричу ей на ухо. – Или не прав?
– О чём ты? – смотрит едва ли не отвращением, толкает меня на что-то мягкое и приказывает сидеть на месте, пока она не вернётся.
– Это… а это не бар! – оглядываюсь по сторонам. Всё кружится, прыгает перед глазами, размазанное всё какое-то. Чёёёрт… Хреново что-то.
– Пей, – на столик передо мной опускается бутылка с водой, а Светлакова рядом присаживается. – Помочь?
– А?
– Помочь? – кивает на бутылку и морщится, так что между бровями впадинка вырисовывается; так и хочется её пальцем разгладить.
– Ты что делаешь?! – дёргается в сторону, отшвыривая от себя мою руку, а я глупо посмеиваюсь в ответ.
– Сколько ты выпил? – качает головой, вручая мне открытую бутылку с водой. Делаю глоток и фонтаном всё на пол выплёвываю.
– Фу. Безалкогольное, – отдаю бутылку обратно Светлаковой.
– Ну, да. Потому что это вода! Пей!
– Сама пей, – утыкаюсь лбом в столик.
– Яроцкий? – зовёт настойчиво. – Яроцкий?! У меня, думаешь, дел других нет, кроме как с тобой тут торчать?
– Ну, так проваливай. Чего расселась? – взмахиваю рукой и роняю её обратно на стол.
Слышу, как шумно вздыхает, поднимается на ноги и обратно для чего-то садится.
– Я вызову тебе такси.
– Катафалк сразу.
– Не смешно.
– Согласен. Катафалк – вообще не смешной был, – отлипаю от столика и приваливаюсь к спинке дивана. Смотрю, как лицо Светлаковой раскачивается из стороны в сторону… Это её штормит, или меня?
– Сколько ты пьёшь?
– Сегодня, или вообще? – улыбаюсь ей.
– И в школу не ходишь, потому что пьёшь?
– Есть сигарета?
Открывает пачку и протягивает мне. Забираю всю пачку: одну сигарету зажимаю зубами, а пачку прячу в карман.
– Потом откуплю, – бурчу, ища по карманам зажигалку.
– Ты же не куришь, – головой качает, будто я бля*ь её жестоко разочаровал!– А, точно, – придвигаюсь к ней. – Дай подкурить.
Делаю затяжку и густо кашляю. Ещё затяжку, давлюсь кашлем, но продолжаю делать это – травить себя, будто кайф от этого получаю. Может и получаю.