Шакалы пустыни
Шрифт:
Вздернуть мужчину на ноги, развернуть, выкручивая руку – аудитор успел жалобно охнуть – получил пинка под испачканный песком зад, и отправился купаться. Катрин наблюдала, как он, взмахивая руками, ускоренно вбегает в воду. Вот она, бухгалтерско-психологическая подготовка – баланс удержал, бухнулся уже на глубине: фонтаны воды, китовье уханье. Близок к восторгу. Психологи они такие – что в морду плюй, что в сексе отказывай, что в баню приглашай – во всем видят позитивную сторону.
Катрин поднялась к палаткам и столкнулась с профессором.
— Что за шум? – строго поинтересовалась
— Где шум? Вроде не стреляли.
— На реке шум. Катарина, даже не притворяйтесь, что не слышали.
— Нет, на реке слышала и даже наблюдала. Прошел косяк нилус-тараниус. Великолепное зрелище! Профессор, отчего у нас в снаряжении нет рыболовных снастей? Мне кажется, это очевидное и непростительное упущение.
— На кой дьявол нам эти лески и крючки? – удивилась «Фе», отрываясь от блокнота. – У нас же не биологическая экспедиция. Катарина, у вас нет нормально пишущей авторучки? Мои все испортились.
— Переходим на карандаши. Нужно в штабе корпуса попросить. Запись настоящим наполеоновским карандашом гарантирует приступ необыкновенного вдохновения.
— Нет-нет, карандаши у меня еще пишут, – промямлила профессор, вновь погружаясь в блокнотные глубины и на автопилоте побрела в палатку.
Да, у ученых своя гармония. А ведь могла бы горемычная де Монтозан разучивать с «Клоуном» элементы цирковой акробатики, но нет! – наука прежде всего! Впрочем, сейчас профессор, наверное, увлеченно вычисляет потенциальную выгоду от реализации какой-нибудь уникальной мумии.
В любой операции, в смысле, экспедиции, случаются моменты, когда наваливается мучительное безделье. Вроде все готово, портянки наглажены, патроны посчитаны, маршрут известен, но приходиться ждать, ибо где-то чего-то не завелось, погода не способствует полетам, море штормит, встречающие разведгруппы не выходят на связь. Потом выясняется что адмирал или император вообще передумал и все отменяется.
В палатке повизгивали и азартно потявкивали: похоже Дикси оздоровилась (временно) и ее учили каким-то арабским фокусам. Впрочем, когда Катрин вошла, все выглядело очень скучно. Псинка с умирающим видом лежала на жилете архе-зэка, а переводчица читала книгу. Томик на арабском являлся по сути единственным достоянием безносой толмачки. Было любопытно, что за книга, но спрашивать напрямую казалось неудобным. На Коран не похоже, но мало ли…
— День какой-то странный, – проворчала Катрин, стряхивая крысо-собаку с предмета обмундирования. – Все увлечены цирком и наукой.
— Да, мадам. Приходить мсье Клоун, – известила Анис, не поднимая взгляда.
— Надо думать, заглядывал с чисто цирковыми предложениями?
Переводчица на мгновение вскинула взгляд – сверкнули отчаянно красивые (каждый раз слегка ошеломляют) глаза.
— Не знать кто есть «цирк».
— Зрелище. Вроде уличного представления, но в большой палатке. Фокусники, глотатели огня, заклинатели змей и прочие трюкачи.
— О! Да, он с питон приходил. Имела предложение.
Катрин хихикнула, а девчонка опять даже головы не подняла. Типа никаких дерзостей и близко не
— Госпожа ляжет? – девчонка легко и беззвучно соскользнула с койки – одета по-домашнему, на миг под шальварами обрисовалась безупречная попка.
— Госпожа заляжет с удобством, – Катрин завалилась не на кровать, а на импровизированное ложе на полу. Одеял нынче хватало – Возвращенцы наоставляли.
Толмачка вновь целиком погрузилась в чтение. Никаб не снимает даже в духоте палатки, но локоны распущены, лежат по плечам, слегка вьющиеся от природы, густые и блестящие. Неглупая девчонка, достаточно образованная, с безупречными внешними данными –могла бы иметь большое будущее. Но единственный маленький недостаток и… В сущности, нос ведь деталь организма крайне малозаметная. Но без него нормальная жизнь уже невозможна. Жестокая ирония судьбы. Ведь у каждого своя отягощающая дрянь имеется: у кого-то питон невоспитанный, кто-то жрет и писается непрерывно, кого-то не в те постели вечно заносит. Но все как-то живут. А здесь отрезали кусочек тебя и хоть на месте помирай. Конечно, некоторым одноглазым и покруче досталось, но там иной мир, да и ножичек в руке имеется. А здесь… специфика.
Закинув руки за голову, Катрин смотрела в горячий парусиновый потолок палатки и размышляла о разных спецификах. А надо бы о насущном думать. Вот приближается речной круиз на военно-речном корабле. Густонаселенном и без особых удобств. Бытовые проблемы неизменно возникнут. Солдаты, матросы, гребцы, благородные господа офицеры. Ну, они не господа, а «граждане» Республики, но на потенцию это вряд ли принципиально повлияло. Самонадеянная профессор уверена, что ей выделят отдельную каюту. Что далеко не факт. Переводчицам и архе-зэка тоже можно на что-то надеяться, но время военное, нравы соответствующие. Как там один из покойных «цифр» говаривал: «галантность? нет, не знаем».
Тут Катрин осенило. Она резко села, вогнав Дикси в приступ мгновенной паники – собака свалилась под койку, зажмурилась и едва слышно завыла.
— Спокойно, – инструктор по походному конно-собачьему животноводству ухватив за запятнанный жилетик, выудила безмозглую подопечную из-под кровати. – Говоришь «время военное»? Но ведь это обстоятельство может и существенно расширить наши бытовые возможности?
Дикси приоткрыла один розовый глаз и всем видом выразила полное согласие: расширяйте свои возможности как хотите, только отпустите бедную собачку.
Катрин сунула скотинку в руки переводчицы и поспешно вышла из палатки. Требовалось еще раз взглянуть на карту.
— Спятили? – осведомился шеф, выслушав дельное предложение. – Прискорбно. Я был лучшего мнения о вашем психическом здоровье, строил планы сотрудничества, надеялся.
— Отчего ж сразу «спятила»? Вполне выполнимая задача для группы, имеющей наш с вами опыт кладбищенско-диверсионной работы. Вполне может статься, что мы и не найдем подходящей цели. Но отчего не попробовать? Или мы завтра с утра отчаливаем?