Шалава
Шрифт:
— Круто, и вы хотите предложить мне стать таким бойцом?
— Ты догадлив.
— Здесь и идиот догадается. Но скажите, код самоуничтожения у меня тоже будет? — ехидно осведомился Алекс.
— Конечно. Видишь, я с тобой откровенен. Ведь гарантировать мне твое подчинение может только код. А то, что ты о нем осведомлен, удержит тебя от необдуманных поступков.
— А если, превратившись в супермена, я просто прикончу вас?
— Исключено. Метод обучения построен так, что боец не может причинить вред наставнику. Ни сам, ни чужими руками. У него возникает слишком
— Ясно... — вздохнул Таранов.
— Так ты согласен?
— А вы уверены, что я выдержу... пройду подготовку и останусь жив?
— Судя по твоему сегодняшнему бою — выдержишь. Впрочем, решать тебе.
— А если я не соглашусь, а потом стану болтать?
— Подумаешь, болтай. Понарассказал тебе отставной гэбист сказок... Сколько подобных баек курсирует сейчас в прессе? Сотни, да еще позабористей моей. Так что болтай, если дурак.
— А почему вас уволили из органов?
— Новые веяния... Отдел расформировали как противоречащий общечеловеческим ценностям. Меня выкинули без права работать в органах. Хорошо хоть, всю документацию по проекту «Суперагент» я успел уничтожить. А то посадить могли пачкуны-правозащитники...
— Понял.
— Так ты согласен?
— Да. У меня нет выбора.
— Хорошо. Завтра в семь утра жду тебя. — Вадим сказал где. — Дома предупреди, что надолго уезжаешь в командировку. Отправимся в одно место... там я и буду, тренировать тебя.
— А группа? — Алекс кивнул головой в сторону спортзала.
— Их пусть обучает мой помощник. Он справится.
— Что мне с собой брать?
— Форму для тренировок и смену одежды. Все.
Прощаясь, вновь испеченные компаньоны пожали друг другу руки.
Глава 17
— Ужинать будешь? — спросила Люба, когда Алекс вернулся домой.
— Обязательно! — объявил Таранов. — Проголодался зверски!
— О, да тебя опять били... — огорченно протянула девушка, взглянув на его лицо.
— На сей раз бил я! — провозгласил Алекс гордо. — И неслабо бил! Противника в больницу увезли.
— Поздравляю, — сказала Люба без особого энтузиазма. — Переодевайся, еда готова, — добавила она, возвращаясь на кухню из прихожей.
— Я завтра уезжаю, Люб, — сообщил Таранов, за ужином. — Надолго, не меньше чем на месяц. Ты не волнуйся, ладно? Я обязательно приеду к тебе, как только... как только буду готов, — добавил он тише.
Люба перестала есть, отложила ложку, неестественно выпрямилась и посмотрела на Алекса долгим, встревоженным взглядом.
— Ты что-то задумал, Саня, — произнесла девушка тихо и отчаянно. — Что-то страшное, я чувствую... Такое, о чем мы не договаривались... Не надо! Сделай все, как решили! Пожалуйста!
— Любка! — Таранов устало уперся головой в ладонь, опершись локтем на стол. — Ты, кажется, не вполне понимаешь, что со мной... что со мной произошло. Меня нет. Я стерт, словно карандашный набросок ластиком. Я чистый лист... со следами прежнего контура рисунка. Мне надо вновь нарисоваться... по-новому. Лучшим, чем прежде...
— Ты мне не нужен лучший! Ты мне нужен такой,
— Даже если — что? — спросил Алекс встревоженно.
— Даже если я тебе не нужна! — решительно закончила Люба.
— Ой, да разве дело в этом... — Таранов болезненно отвел глаза. — Помнишь, ты отказала мне? Ну, после загса?
— Я жалею об этом! — горячо воскликнула Люба.
— Не жалей... Ты права была... Нет, не в том, что говорила о какой-то там платной любви, а в том, что я никакой любви не стою... И дальнейшие события это доказали...
— Чушь, Саня, чушь! — выкрикнула девушка.
— Нет, не чушь! — вдруг совершенно иным голосом взорвался Алекс. — Не чушь, Любка! Я лучше знаю! И не возражай мне! Не смей возражать!
Он смотрел на нее, оскалив зубы, сверкая глазами. Таким Люба видела Таранова впервые. Она не испугалась — ничуть, — но сердце ее сжалось от боли за него.
— Успокойся, Саня, — тихо сказала девушка. — Делай как знаешь. Как тебе лучше. Но учти — я ведь тоже имею право выбора.
— Прости, Любка... — склонился Таранов. — Конечно, имеешь. Но я. клянусь — придет время, и ты не пожалеешь, если выберешь меня!
— Во сколько ты уезжаешь?
— Меня будут ждать в семь. Значит, проснуться надо в пять утра.
— Тогда идем спать. Завтра вставать рано. Я хочу проводить тебя. Ведь неизвестно, когда опять увижу. Да и увижу ли...
Они разбрелись по своим комнатам. Наутро Люба накормила Алекса, собрала в дорогу и сказала на прощание:
— Саня постарайся все же не наделать глупостей. Впрочем... Имей в виду: я жду тебя всегда. Любого.
Сашка крепко обнял девушку и припал к ее губам. Люба ответила на поцелуй — сперва несмело, затем все больше распаляясь. Таранов целовал ее нежно и ярко — впервые в жизни.
...Вадим с машиной ждал в условленном месте. Увидев Таранова, он молча распахнул перед ним дверь. Алекс уселся на соседнее с водителем сиденье. Вадим так же молча пожал ему руку, здороваясь, и повернул ключ зажигания.
— Куда едем? — поинтересовался Таранов, когда тронулись.
— В одно веселое заведение, — усмехнулся экс-кагэбэшник. — У бывшей моей конторы имеется небольшая секретная база на Валдае, построенная специально по моему заказу для моего отдела. Когда начался бардак, я все документы о наличии этой базы тихонько уничтожил. Теперь о ее существовании знаю я один. База так замаскирована, что найти ее случайному человеку практически невозможно.
Там мы с тобой и обоснуемся. Там есть все необходимое для наших игр.
Глава 18
...Боль раскаленными иглами вонзалась в мозг. Она казалась невыносимой. Алекс катался по земле, выл, грыз собственные руки. Но боль не отступала, не становилась слабее. В мире не было ничего, кроме этой боли. Сознание мутилось. И только голос Вадима прорывался в него сквозь кровавую пелену мучения. Алекс не понимал слов, которые произносил Учитель, но смысл их сводился к одному: раскаленные иглы боли должны пронзить какой-то Барьер... барьер... барьер...