Шальная музыка

Черненок Михаил Яковлевич

— После ужина во вторник Дима тут в песочке копался, а я на лавочке так же сидела. Аккурат в это время музыкант и появился с красивенькой барышней Поздоровался со мной. Я пошутила: «Никак невесту подхватил?» Он сконфузился: «Сестренку, бабушка, на вокзале встретил. Из Новосибирска приехала». Вот и все.

— Больше не видели?

— Нет. Барышню ту сегодня видала. С нашим участковым милиционером куда-то из дому уходила.

— Другие «сестренки» здесь не надоедают?.. — опять намекнул Слава.

— Ни-ни! В этом отношении очень скромный паренек.

С улицы

во двор вошла высокая девушка в модной курточке и белых «бананах». Увидев ее, старушка доверительно шепнула Голубеву:

— Глянь, моя Татьяна тут как тут. Во, в какую лосиху вымахала…

— Надо бы узнать, у кого она пленку с американским роком купила, — быстро сказал Слава.

— Сейчас узнаем. Татьяна!.. — окликнула девушку Федосья Андреевна.

— Что, бабуленька?

— Ходи-ка, милка, сюда…

Девушка неторопливо подошла к скамейке. Скосив ироничный взгляд, поздоровалась с Голубевым. Старушка снизу вверх посмотрела на нее:

— Скажи, милая, где продают американскую музыку, которой ты мне всю голову заглушила?

— В магазине.

— В каком?

— Где радиотовары.

— Не винти! В советских магазинах таким безобразием не торгуют, — старушка кивком указала на Голубева. — Между прочим, этот гражданин из милиции.

— Бабулька!.. — Девушка, наигранно испугавшись, расширила чуть подкрашенные глаза. — Нельзя пугать детей милицией. Это запрещено. Наша милиция — лучшая в мире.

Татьяна оказалась не из робкого десятка и с юмором. Разговорившись с ней, Слава узнал, что японскую кассету для портативного магнитофона она действительно купила за девять рублей в районном магазине радиотоваров, а музыку записал на пленку Лева Зуев бесплатно.

Беседу с Федосьей Андреевной Голубев закончил в сумерках. Когда он зашел в квартиру Зуева, чтобы выяснить, не знает ли Люба золотозубого человека в тюбетейке, Бирюков уже собрался уходить. Они остановились в небольшой прихожей, тускло освещенной настенным светильником. По словам Любы, среди знакомых брата не было мужчин с золотыми зубами, и тем более никто из них не носил редкую для Сибири тюбетейку.

На этом Бирюков и Голубев расстались с Любой. Перед тем как разойтись по домам, обменялись информацией.

— Игнатьич, почему Зуев написал заявление о краже магнитофона, а в милицию не передал?.. — спросил Слава. — Тебе не кажется, что он из страха придержал свою бумагу?

— Может, из страха, а может, просто не успел, — ответил Антон и показал цветную фотографию Каретниковой: — Не встречал эту красавицу?

— Нет, — внимательно посмотрев на снимок, сказал Голубев.

— Ты вот что… Завтра утром пригласи участкового Дубкова и вместе с Владимиром Евгеньевичем помогите Любе Зуевой организовать похороны брата.

— Игнатьич, я в похоронных делах — профан. Там ритуалы…

— Без ритуалов, Слава, по-человечески. Кстати, приглядись, кто приедет проститься с Зуевым.

— Сейчас меня больше интересует, кто увез Зуева из дома, — сделав ударение на слово «кто», со вздохом проговорил Голубев.

— Надо искать его связи. Без них ничего не сделать.

Глава VI

Утреннее

оперативное совещание у начальника районного отдела внутренних дел подполковника Гладышева, как обычно, началось с доклада дежурного. За прошедшую ночь происшествий в районе не случилось, поэтому доклад носил чисто формальный характер и занял не больше двух минут. По заведенному правилу, после дежурного Гладышев предоставил слово Бирюкову. Когда Антон подробно рассказал о деле Зуева, подполковник нахмурился:

— Надо срочно выяснить в областном управлении…

— Сегодня спозаранку уже выяснил, Николай Сергеевич, — не дал ему договорить Бирюков. — Ни в областном, ни в городском управлениях о Зуеве никаких сведений нет.

— Какие оперативные меры думаешь принять?

— Вначале оглядимся здесь, а потом, видимо, придется ехать в Новосибирск. По-моему, оттуда ниточка тянется…

В разговор вмешался начальник районной госавтоинспекции Филиппенко:

— В какое время и на какой машине увезли Зуева?

Бирюков повернулся к нему:

— По словам сестры, приехавшие за Левой Зуевым отрекомендовались сотрудниками милиции. Сколько их было она не знает. Машину тоже не видела. Время, ориентировочно, около двадцати трех.

Филиппенко полистал записную книжку:

— Красные «Жигули» вас устроят?..

— Меня, Гриша, устроит даже любой намек.

— Тогда слушай. Шестнадцатого сентября, во вторник, в двадцать три десять один из наших общественных инспекторов хотел остановить у железнодорожного вокзала красного «Жигуленка» ноль-третьей модели, чтобы предупредить водителя о превышении скорости. На участке у вокзала, как известно, движение ограничено до тридцати километров. Этот же каскадер мчался за семьдесят. Сигналу общественника не подчинился, и тот хотел взять нарушителя на карандаш, но… задний номерной знак был забрызган грязью. Удалось различить только последние две цифры — восемьдесят восемь и буквенный индекс — НБ, присвоенный Новосибирской области.

— Сколько человек ехало в «Жигулях»?

— Двое в штатской одежде впереди и один на заднем сиденье, вроде бы в военной или в милицейской форме.

— Подробнее общественник их не разглядел?

— Нет, слишком быстро мчались.

— Куда ж они так спешили? — словно самому себе задал вопрос Бирюков.

Филиппенко развел руками:

— Не знаю, куда, но торопились выехать из райцентра. Даже железнодорожный переезд проскочили при закрытом шлагбауме. Об этом, кстати, осталась запись у дежурной по переезду.

— И тоже — только последние две цифры и буквенный индекс?

— К сожалению, да.

Подполковник Гладышев насупленно посмотрел на начальника госавтоинспекции:

— Почему, Григорий Алексеевич, частники гоняют у тебя на повышенной скорости да еще и с замазанными номерами?

— Это не у меня, Николай Сергеевич, — вспыхнул обидчивый Филиппенко. — В нашем районе красных «Жигулей» ноль-третьей модели с госномером, оканчивающимся на восемьдесят восемь, вообще нет. Это из другого района каскадеры к нам заезжали.