Шальные деньги
Шрифт:
Серхио: Ну чё ты? Давай, боров хорватский!
Мрадо шагнул навстречу. Серхио ударил с правой. Метил под сердце. Сам напросился — Мрадо блокировал удар. Схватил Серхио за руку. Заломил кисть к предплечью. Потом вывернул всю руку. Серхио заверещал. Попытался ударить с левой. Шлепнул по плечу. Не удержался. Рухнул. Чикита запричитала. Мрадо насел на Серхио. Продолжая выламывать руку.
— Слышь, ты, Серхио. Скажи своей бабе, чтоб заткнулась.
Чикита и не думала замолкать. Мрадо привстал, схватил ее за руки. Усадил на пол. Спиной к стене. Но она вскочила и снова орать. Между тем Серхио, лежа на
— Ебаный мудак! — ярился Серхио.
Мрадо не обращал внимания. Действовал четко. Следом связал бабу. Унес в комнату. Блядь, хотел без шуму, а вышел такой замес. Позвонил Ратко, велел подняться.
Нагнулся к Серхио:
— А ведь могли по-хорошему, бля.
— Пендехо.
— Словарный запас у тебя не богат, как я погляжу. Еще какое матерное слово знаешь?
Серхио заткнулся.
— Расклад простой. Ты говоришь, где Хорхе. Я его сдавать не собираюсь, не ссы.
Серхио молчал.
— Ты, походу, уже догнал, с кем связался. Я ж с тебя не слезу, пока не скажешь. Хорош уже быковать, а? Тебе оно надо — портить такой дивный вечер? Расскажи, и всех делов-то.
Вошел Ратко. Запер за собой дверь. Увидев разгром, помрачнел. Коцы и шмотки разметаны по всему коридору. Оба постера сорваны. Табуретка вверх ногами. В довершение ко всему на полу в исступлении бьется спутанный латинос.
Мрадо шлепнул Серхио по щеке. Щека тут же побагровела, стала похожа на кровавый грейпфрут. Чилиец — ни гугу. Мрадо шлепнул снова. Приказал говорить. Не подействовало.
Стали играть в доброго-злого югослава. Мрадо принялся хлестать по щекам, еще и еще. Орал на Серхио. Ратко по-доброму объяснял, что Хорхе никто пальцем не тронет, что Серхио развяжут, подгонят лаве, пусть только намекнет, где его братец.
Без толку.
Тогда Мрадо взял ладонь Серхио в свою — детская ручонка в мозолистой батиной пятерне.
Серхио обмер. Жилы вздулись от напряжения.
Хрустнул мизинец.
Чилиец взвыл. Сник. Весь понт как ветром сдуло.
Зарыдал. Захныкал.
Запищал:
— Я не знаю, не знаю! Я без понятия! Клянусь!
Ответ неправильный, Мрадо покачал головой. Настала очередь безымянного пальца. Взялся.
Очень медленно стал выгибать назад.
Еще чуть, и пипец.
Серхио сдулся. Выдал все как на духу. Ну или почти все.
— Ладно, ладно. Козлы драные! Да, помог ему слегка. Когда он вышел. Прятал его на хате у моей тетки. Дней пять там сидел. Потом его переклинило. Везде копы в гражданском мерещились, за каждым углом, в каждой тачке. Глюки, типа. Ну, пристал ко мне, мол, давай увези
— Во как! А куда ты его повез, помнишь?
— Да хули помнить-то! К Эдди и повез, корешу одному. Потом меня следак вызывал. Хорхе как прознал про допрос, так и сгорел. Куда — не знаю, могилой отца клянусь. Ей-богу!
Мрадо присмотрелся к Серхио — нет, не врет.
— О'кей. А теперь давай мы с тобой позвоним этому самому Эдди и спросим его. Он-то должен знать, где Хорхе. А ты прикинься, что все в норме. Скажи, что обещал подогнать кузену то да се. И это… мой кореш… — Мрадо показал на Ратко, — шарит по-испански. Так что без фокусов.
Стали звонить с мобилы Серхио. Мрадо снова взялся за пальцы. Предупредил:
— Один лишний звук, и рука тебе больше не понадобится.
Первый номер не ответил. Мрадо пробил по записной книжке. Всего три номера: Эдди (моб.), Эдди (дом.), Эдди (раб.). Набрали на домашний. Эдди взял трубку. Беседа шла на испанском. Мрадо старался следить за ее ходом. Надеялся, что Серхио не просек развода: Ратко шарил по-испански примерно так же, как Серхио по-сербски. Но как ни силился Мрадо, уловил разве что пару междометий. Серхио записал что-то со слов Эдди на обратной стороне конверта. Ратко заметно вспотел. Дергается, что ли? Никита угомонилась. Соседи не парились. Время застыло на месте.
Серхио договорил. Сказал с безучастным лицом:
— Эдди говорит, Хорхе свалил с его хаты в тот день, когда меня вызвали к следаку. Пошел куда глаза глядят. Сказал, будет ночевать в парке или в ночлежке, нароет лаве.
— А где гарантия, что ты не врешь?
Серхио вспылил. Вернулась былая борзость:
— Я тебе не «Трюгг-Ганза», жирный придурок. Нужны гарантии — вали в страховое агентство.
Мрадо схватился за безымянный палец.
Сломал его.
— Не груби мне. Скажи так, чтоб я тебе поверил, а то всю клешню изломаю.
Серхио закричал. Завыл. Запричитал.
Через несколько минут успокоился. Потух. Говорил отрешенно, себе под нос.
— Хорхе оставил Эдди записку. Шифрованную. Мы с Хорхе придумали шифр. Несколько месяцев назад. Эдди зачитал. Можете сами у него спросить. Если мне не верите. Только не трогайте больше, пожалуйста.
Мрадо кивнул. Серхио подал ему конверт, на обороте которого написал: «Pq vgpiq kt. Vxgtoq gp nc ecnng. Rxg. Fkgu og caxfg». Абракадабра какая-то. Тайнопись. Походу, расшифровать будет нетрудно. Серхио пояснил. Проще простого, берешь испанский алфавит и передвигаешь каждую букву на две назад. Получается: «No tengo donde ir. Duermo en la calle. Que Dios me ayude». Мрадо велел перевести. Серхио недоуменно покосился на Ратко.
— Да не шарит он, — признался Мрадо.
Чилиец перевел: «Мне надо уходить. Буду ночевать на улице. Да поможет мне Бог!»
Домой Мрадо и Ратко ехали в тишине.
Мрадо:
— Чё, думаешь, перебор?
— Чё, думаешь, китайцы едят рис? — раздраженно съязвил Ратко.
— Не загоняйся. Не пикнет. У самого рыльце в пушку.
— По-любому не надо так нарываться. Соседи могли услышать.
— Да у них, походу, каждый день такая ботва.