Шальные деньги
Шрифт:
Попав в аэропорт Скавста, ЮВе на собственной шкуре прочувствовал всю палитру бежевого. Зал регистрации освещали широкие лампы дневного света. С потолка, будто составленного из толстых железных труб, свисал белый кукурузник с пропеллером. Полы выложены пластиком. Стены отделаны пластиком. Регистрационные стойки из — чего бы вы думали, — зеленого пластика.
Очередь на регистрацию змейкой вилась к двум стойкам. ЮВе поставил сумки на пол. «Луи Виттон», размер «L». Цена: две тысячи евро. И самое смешное: в этой дыре никто не поверит,
В очереди продолжал резаться в шахматы. Подвигая сумки ногой. Погрузился в игру. Так простоял сорок минут. Подумал: «Райан эйр» — убейся об стену.
Сдав багаж, остался с черной сумочкой «Прада» на ремне.
Служба безопасности шмонала пассажиров по-черному. Очень уж боялись бритиши, как бы к ним на борт не проник исламский смертник. Интересно, хватит у Абдула ума не явиться на рейс в своей мусульманской шапочке? Тут у ЮВе запищал ремешок «Гермес». Делать нечего, снял его, кинул в синий пластмассовый лоток на рентген.
Пройдя металлодетектор, позвонил Софи. Поболтали. Она была в курсе его поездки, знала, с кем едет. Через пару минут снова спросила:
— Так когда же ты меня познакомишь с друзьями?
ЮВе соскочил с неудобной темы:
— Можешь присоветовать какой-нибудь рулезный бар в Мейфэре?
Софи бывала в Лондоне столько раз, сколько Юве и Стокгольм-то не видел, прежде чем переехать туда. Скороговоркой перебрала точки. Поговорили еще: какую движуху замутил Джетсет, хороша ли новая пассия Ниппе, какие корки мочила под коксом Лолла. О товарищах ЮВе больше ни слова.
Он проголодался. Судя по вывескам, где-то есть кафе.
Нашел: та еще тошниловка. В меню три блюда: фиш энд чипе, спагетти болоньезе и жареная свиная котлета под беарнским соусом с картофелем фри. ЮВе встал в очередь за двумя семнадцатилетними неформалками в арафатках и натянутых по самые уши вязаных шапках. Девицы стали ныть, дескать, как так — нет ничего вегетарианского?
— Возьмите фри и соус, — пробурчала кассирша.
Фри активистки не взяли. Поныв еще, двинули к киоску — накупили «сникерсов» и газировки.
ЮВе заказал фиш энд чипе. Отошел, уселся, дожидаясь, когда выкрикнут номер его заказа.
Вытащил свежий номер «Caf'e», купленный на автовокзале. Рассеянно пробежал глазами статью о новой «цветочной» линии мужской моды. Быстро пролистал журнал. Без интереса. Так, лишь бы пальцы занять.
Подали еду. Кричи, моя печень, — на рыбу с картошкой вывалили добрых полкило жирного майонеза. Стал есть. Решил: как дожую, позвоню матушке. Хотел рассказать ей о близких отношениях Камиллы с одним из педагогов Комвукса. Или о «феррари».
Много непонятного в этой истории. Нет, лучше ничего не говорить. А то мама бог знает что себе надумает. Лучше уж подождать, когда следаки докопаются до истины. Грамотно распутают клубок, не то что Юхан, с его доморощенными потугами. Найдут подходы. Разнюхают, допросят, разберутся. Выяснят, что сталось с Камиллой.
Объявили посадку. Народ выстроился перед выходом. ЮВе, порядком утомившись,
Вот ты срань низкобюджетная! ЮВе поклялся про себя: отныне летать только бизнес-классом.
Провели инструктаж. ЮВе сидел, уткнувшись в журнал.
Взлетели.
Откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза.
Блаженство…
— Дзинь-дзинь! — закричал кто-то над самым ухом.
ЮВе оглянулся. Вздохнул: нет, видно, нынче не судьба. Как только проглядел их, когда садился? Позади него расположилась футбольная команда — толпа перевозбужденных недорослей. Один продолжал драть глотку, аж рожа покраснела. Остальные исступленно ржали.
Стюардесса решительно двинулась в сторону компании:
— Молодые люди, я могу вам чем-то помочь?
Горлопан ткнул пальцем в кнопку над сиденьем:
— А чё, я тыц-тыц, а она не тыцкается? Пришлось самому звонить.
Его камрады согнулись пополам.
Стюардесса окрысилась. Ответом ей был новый взрыв хохота.
Ну и денек! Слава богу, у ЮВе плеер с собой, — правда, и он не так чтобы выручил: музыку то и дело заглушало бодрое ржание.
Два часа спустя: сели в Станстеде. ЮВе поплелся за зевающим стадом сонных пассажиров; миновав паспортный контроль, подгреб к транспортеру, чтобы забрать багаж. Сам неотрывно резался в шахматы. Вот лента выплюнула две его сумки. На вид — не пострадали. Ну и славно.
Прошел таможню. По эскалатору спустился к «Станстедскому экспрессу».
Подсчитал, сколько времени ушло на дорогу. Сам перелет около двух часов. Плюс разъезды-переезды на автобусах, метро, такси, еще ожидание в аэропорту. Итого: шесть часов пути. «Райан эйр», сосать!
Подали экспресс. Искусственный женский голос зычно объявил: «This train leaves for London Liverpool Street Station in three minutes».
Зашел в вагон. Сел так, чтобы держать в поле зрения багажную стойку, на которой красовался любимый «Луи Виттон». Снова принялся листать журнал. Какая в Англии теплынь после Швеции! Аж вспотел. Снял плащ от Диора. Сложил на коленях.
Кондукторша лопотала на каком-то запредельном кокни: ЮВе с трудом въехал, что она предлагает сразу оплатить обратный билет.
Достал мобилу, сообщил Абдулкариму о прибытии. Еще одну эсэмэску скинул Софи: «привет, малыш, долетел. тут тепло, спал всю дорогу, как ты? через пару дней вернусь.:-*. ЮВе».
Несколько часов спустя, чистый и разомлевший, уже лежал в своем люксе, распластавшись на кровати. Успел набрать лондонским камрадам Фредрика и Джетсета. Хотелось зажечь вечерком. Заценить местный клубешник. Затусить, а главное — скентоваться с новым пиплом.