Шалопут
Шрифт:
– Какой целитель? – растерянно переспросила Нина.
– На вакантную должность в медцентр.
– Я думала, ты остыл, успокоился, – разочарованно произнесла Начинкина.
– Посмотреть-то можно, – виновато оправдывался Василий, – а может он не шарлатан, а самый что ни на есть настоящий.
История была недельной давности. Нина, как хозяйка медцентра, дала разрешение на замещение действующего целителя Валентина Валентиновича Мартышкина. А произошло это так. Грешнов был в гостях
– Эх, Нина, хотел я быть тоже умным. Старался прочитать Достоевского, Толстого, но не смог.
– И не надо.
– Как «не надо?». Люди же читают, хвалят. А мне не интересно. Получается, я глупее их? А ведь хочется быть не хуже других.
– Ты поэтому так убиваешься?
– Нет, не поэтому. Есть сказка. Пустил заяц в свой дом лису, волка, а они его из собственного дома выгнали. Эта сказка про меня. В детстве не понимал, как это так, а подрос, женился, лису в свой дом пустил, затем устроил её работать к этому волку Мартышкину. А они снюхались за моей спиной, стали пить-гулять, жизнь моя сделалась невыносимой.
– Фантазёр ты, Вася. Рос с матерью, тёткой, бабкой. Они тебя заласкали. Застал, видишь ли, Наташку с Тин Тинычем за столом с бутылкой и сделал из этого трагедию. Узрел измену. Она же до медцентра в платном хоре работала. У неё голос хороший. Пусть бы этим и занималась.
– В хоре пела? Прожорливые птицы не поют. А Мартышкин назвался волком, а хвост-то поросячий.
Нина засмеялась.
– Клиника оформлена на меня. Хочешь, выгоним твоего Тин Тиныча и возьмём другого шарлатана. Какая нам разница?
– Постой, – обрадовался Грешнов. – Так значит, я могу конкурс на замещение вакантной должности объявить?
– Объявляй, – разрешила Начинкина.
И вот прошла неделя.
– Неудобно, – говорил Василий, – человеку назначено время. Он придёт, а ему от ворот поворот. Пусть покажет себя, сдаст экзамен. А отказать всегда можно.
– Я думала, Мартышкин твой друг. Опять же, спиртом бесплатным снабжает, – растерянно говорила Нина.
– Тин Тиныч друг, но истина дороже.
– Я думала, ты успокоился, – твердила Начинкина своё. – И между прочим, Лев Львович давно проследовал к Терентьичу в гараж. Не забудь на годину его позвать. Напомни.
Услышав о Ласкине, Василий резко отодвинул тарелку и, не прощаясь, побежал на выход.
Начинкина в окно наблюдала за Грешновым, бежавшим со всех ног к гаражу. Немецкая овчарка Берта еле поспевала за ним.
Нина не обиделась. Она знала, что её «залётка» боится упустить зарплату для себя и своих «оруженосцев», Никандра Уздечкина и Влада Сморкачёва.
2
В гараже Павла Терентьича, кроме хозяина и Левы Ласкина, был ещё один гость – Вилор Залесьев.
До появления Василия Залесьев жаловался на Грешнова. Говорил,
Но вошёл Василий и всё испортил. Здороваясь со всеми за руку, Грешнов спросил:
– Терентьич, кофейком угостишь?
Воцарилось напряжённое молчание, которое разрядил хозяин.
– Ты же знаешь, у меня только чай, – сказал Огоньков.
– Тогда покрепче, – дал инструкцию вновь пришедший, бесцеремонно усаживаясь за стол.
– Невозможно радио слушать, – выключая приёмник, сказал Павел Терентьевич, – словно член политбюро умер. С утра только и разговоров, что о принцессе Уэльской.
– Так англичане теперь наше политбюро, – съязвил Залесьев. – Они и американцы. Поэтому и трубят.
Ожидая обещанный чай, Василий принялся было привычно жаловаться на тёщу. Но Огоньков его перебил:
– Василёк, почему ты такси своё бросил? Тебе же нравилась эта работа.
Понимая, что это не праздный вопрос, чувствуя повышенное к себе внимание, Грешнов, как школьник у доски, принялся объясняться и оправдываться.
– Да. Работа в такси мне нравилась. А как только мой друг и напарник Юрок Дереза, чью память отмечаем ныне, сгорел в машине заживо – сразу разонравилась. Нервишки пошаливать стали. Во-первых, пересадили с «Волги» на ржавого «Москвича», а во-вторых и главных, случился со мной нервный срыв.
– Что за срыв такой? – поинтересовался Павел Терентьевич.
– На следующий день после похорон и поминок, вышел я на «линию». Проще говоря, на работу. Везу маму с дочкой. Ну, понятное дело, третье сентября, девочка ещё с радостью в школу ходит, полна эмоций.
– Так это же хорошо, – стал поторапливать Огоньков.
– Конечно, хорошо. Слушай дальше. Ученица эта стала вслух читать рассказ Чехова «Страшная ночь». Во! С моей дырявой головой, до сих пор название помню.
– И что в рассказе?
– В этом рассказе герой возвращается со спиритического сеанса и находит в своём доме гроб. Стоит домовина в комнате прямо по центру. Он бежит к другу, открывает дверь в его квартиру своим ключом. Друга нет, а в центре комнаты тоже стоит гроб. Он со всех ног мчится к родному брату – и у того гроб.
– Вспомнил! – засмеялся Вилор Капитонович, – весёленький рассказ.
– Вот и девочка всю дорогу смеялась. Читает маме вслух и хохочет. Стал я им говорить вежливо, по-человечески. У меня, говорю, напарник погиб. Только вчера похоронили. «Соболезнуем», и продолжается чтение вслух. Еле довёз, не знаю, как сдержался.