Шалунья
Шрифт:
— Неужели вы действительно думаете, что я стала бы чернить собственное имя и имя моего отца, если бы это была неправда? Послушайте, шериф, даже вы не можете быть настолько глупы.
Он посмотрел на неё, обдумывая признание:
— Я полагаю, у вас нет доказательств по вашему заявлению?
— Ради Бога, Ватсон! — воскликнул Морган с отвращением. — Мы не продавали на это мероприятие билетов. Это была довольно интимная встреча.
— Да-а-а, могу себе представить, — согласился шериф. — Но всё же ваши слова противоречат
— Тогда я предлагаю вам поговорить с вашим осведомителем ещё раз и добиться более правдивого изложения событий, — сказал Морган. — Пока же, если вы ничего не имеете против, мы с Хетер собираемся пойти в церковь.
Ватсон замешкался.
— В церковь? — повторил он. Вложив револьвер в кобуру, он пожал плечами и жестом указал на дверь. — Прошу вас, ребята. И не забудьте исповедаться священнику во всех своих грехах.
Затем, словно ему в голову пришла чрезвычайно забавная мысль, он хитро добавил:
— Тем временем я быстренько поднимусь и немного поболтаю с Гасом. Как вы думаете, что он скажет, узнав, как его дитя проводит ночи?
— Ты, вшивый негодяй! — У Моргана сжались кулаки, но Хетер остановила его:
— Нет, Морган. Он не стоит этого. Рано или поздно отец всё равно узнал бы, и, может быть, даже лучше, если он узнает об этом сейчас, пока лежит больной и не может ничего с этим поделать.
— Например, вышибить из меня дух, а тебя отправить в монастырь? — неудачно пошутил Морган.
У неё хватило чувства юмора, чтобы ответить на его шутку слабой улыбкой:
— Ну уж нет. Я что-то не могу представить себя в чёрном монашеском одеянии.
Из уважения к Гасу Ватсон согласился подождать внизу, пока Хетер и Морган сами расскажут ему скандальные новости.
— Учтите, если не скажете вы, скажу я, — пригрозил он. — Но лучше всё-таки это сделать вам, так будет для него менее болезненно. И возможно, не произведёт столь тяжёлого впечатления.
К счастью, Арлен с утра куда-то отлучилась, и Гас был один и не спал. Сегодня он чувствовал себя неплохо, так что понимал всё, что они ему рассказывали, и не мог неправильно истолковать их объяснения.
Морган, приняв на себя удар, откровенно признался в том, что спал с Хетер. Гас взревел так, что чуть не повылетали стекла:
— Ах ты бездельник! Тебя надо бы выпороть! И это после того, как я предупредил тебя, что бы ты не приставал к моей дочери!
— Ты предупреждал его? — вмешалась Хетер, широко раскрыв глаза от удивления.
— Да, только ничего хорошего из этого не вышло, — сказал Гас, обращая на неё гневный взгляд.
— А ты, хитрая плутовка! Пустила этого негодяя к себе под юбки за спиной своего старого отца! Мне стыдно за тебя! Неужели у тебя нет никаких понятий о чести, девочка?
Она гордо выпрямилась, напряглась, лицо запылало.
— Не тебе меня судить, отец.
— Ах так! Теперь ты начинаешь
У неё хватило ума уныло опустить голову:
— Мне очень жаль, отец. Моим единственным оправданием является то обстоятельство, что я люблю Моргана. Что касается того, о чём ты говоришь… я… я не знаю.
Морган снова ринулся в драку:
— Я считаю, сэр, что ещё рано рассуждать на эту тему.
Глаза Гаса метали молнии.
— Может быть и так, но вполне вероятно, что ты уже сделал ей ребёнка. Кроме того, с твоей стороны было большой ошибкой так легкомысленно отнестись к моему предупреждению, и теперь ты обязан понести наказание.
Гас шумно вздохнул и огорчённо покачал головой:
— Как обидно, что я должен быть благодарен этому дураку шерифу, но, если бы не он, я всё ещё не знал бы обо всём этом. Судя по всему, ни один из вас не собирался рассказать мне о том, что происходило прямо у меня под носом.
— Со временем собирались, сэр, — ответил Морган.
— До или после рождения ребёнка? — цинично спросил Гас.
Хетер вздрогнула:
— Послушай, отец, не заводись. Теперь ты знаешь обо всём, и, откровенно говоря, для меня это большое облегчение.
— Интересно, будешь ли ты такой же весёлой, когда предстанешь перед Нелсом Свенсоном, дочка, — сухо откликнулся Гас.
Хетер так резко вскинула голову, что у неё затрещали шейные позвонки. Она смотрела на отца широко раскрытыми, умоляющими глазами.
— Зачем? — спросила она. — Неужели ты собираешься выдвинуть обвинения против Моргана, когда виноваты в равной степени мы оба. Или ты намереваешься отказаться от опеки над ним?
— Ни то и ни другое, дочка. Ты, как всегда, ошибаешься.
Хетер в замешательстве нахмурилась:
— Тогда зачем мне представать перед судьёй Свенсоном?
Морган угадал ответ ещё до того, как Гас произнёс его, но сдержался и позволил пожилому человеку немного отыграться.
— Зачем? Да затем, чтобы он мог зарегистрировать твой брак с этим негодяем, которого ты так любишь, — сообщил ей Гас. — Ты ведь не думаешь, что я дам вам улизнуть от венца?
— Но… отец, — заикаясь, вымолвила Хетер, не зная, что сказать. Она старалась не смотреть на Моргана, боясь того, что могла прочесть на его лице.
— Ничего, ничего, — заявил Гас, так же упрямо вздёрнув подбородок, как это часто делала сама Хетер. — Ты выйдешь за него даже в том случае, если для этого мне придётся держать вас обоих под дулом револьвера, пока не завершится церемония.
Он пристально взглянул на Моргана:
— Хочешь возразить, парень? Имей в виду: это ничего не изменит.