Шаман
Шрифт:
Улицы, домики, но народу не видно… О, а вот и торговец. Сидит на раскладной трехногой табуретке и жует что-то с собственного лотка. Попробую у него спросить. Только сначала стоит проверить, действительно ли это торговец или еще один морок…
Я подошел поближе. Вроде настоящий…
— Покупаешь? — проглотив кусок, спросил торговец, курносый рыжеватый мужичок. На вид, как и мальчишка у ворот, обычный человек, хотя… Немного сдвинув восприятие, я увидел, что его дух горит не бледно-желтым свечением, как у большинства людей, а скорее красноватым и вдобавок колеблющимся,
— Если укажешь дорогу, то куплю, чтобы было чего по пути пожевать, — сообщил я.
— А куда нужно-то?
— Мне со старейшиной Айланнэ нужно побеседовать.
Торговец оценивающе окинул меня взглядом, хмыкнул и протянул руку.
— Серебрушка, — попросил он.
— А не облысеешь от наглости? — удивился я. — Я за серебрушку весь твой лоток куплю плюс половину того, что в мешке.
Стоит вкратце пояснить денежную систему Иль-Кракрау. Золотая монета равна десяти серебряным, серебряная — двадцати медным. А одна такая закуска от силы стоит полмедяка.
— От наглости не лысеют, — усмехнулся торговец. — Поверь опыту.
— Это смотря у кого деньги брать, — парировал я. — Я, например, выпадение шерсти вполне могу обеспечить. Два медяка, и то много будет. И вон та колбаска.
Я кивнул в сторону заинтересовавшей меня колбаски с сыром. Продавец потянулся к соседней, но я его остановил.
— Эту фальшивку ты сам жуй. Мне вот эту дай, настоящую.
— Уж и пошутить нельзя, — проворчал торговец.
— Ну я же сдерживаюсь, — пожал я плечами. — А у меня, между прочим, саламандра некормленая.
Да, саламандра бежала рядом со мной. Я же обещал ее выгуливать… Сильфиды тоже носились где-то рядом, играя в салочки.
— Саламандра? — подозрительно оглядываясь, переспросил торговец. Его взгляд остановился на высунувшейся из-за моей ноги ящерке. Хм, похоже, он ее видит… Саламандра зашипела и двинулась вперед, явно примеряясь к штанине торговца.
— Ты бы ее, того, убрал… — нервно заметил он.
— Так я же говорю, некормленая она, — пояснил я. Понятливый торговец тут же бросил ящерке колбаску, которую хотел всучить мне. Саламандра, поймав ее в прыжке, принялась жевать, и тут иллюзия спала: колбаса оказалась сухой травой, скрученной жгутом.
— Ладно, три медных так три медных, — проворчал торговец.
— Две, — поправил я его, доставая деньги. Одну золотую монету я заблаговременно разменял на шесть серебряных и кучку меди, и именно мешочек с этой мелочью я и доставал. Развязываю горловину, достаю монеты… В этот момент что-то выдернуло мешочек у меня из рук, и только рыжий хвост метнулся по улице.
— Фас! — на автомате рявкнул я. — Взять его!
Видимо, это взыграло подсознание, спутавшее саламандру с собакой; в принципе, она ведет себя похоже… Однако среагировала на команду не саламандра. На призыв шамана мгновенно отозвались духи ветра. Посреди улицы взметнулся небольшой, но вполне
— Видели, как монетки разлетелись? — обратился я к своим личным сильфидам, оставшимся рядом со мной. Пусть этот воришка пока помотается, не вредно будет… Оборотни — существа крепкие.
— Видели, — отозвались феечки.
— Ну так вот: кто из вас соберет этих монет больше, будет сегодня считаться самой лучшей.
Феечки тут же рванули на поиски. Да уж, игры они любят… А мне не придется корячиться, собирая монеты. Не так уж плохо быть шаманом…
Мотающийся в смерче лисенок перестал визжать и тоскливо завыл. Не знал, что лисы воют… Хотя они же тоже собаки.
— Отпустил бы ребенка… — угрюмо буркнул незнакомый голос. Обернувшись на голос, я обнаружил, что говорит вышедший из ближайшего дома полный пожилой мужик. — Воет, мочи нет… Раздражает.
— Уважительный повод, — хмыкнул я. — Ладно… Остановитесь, — обратился я к духам ветра, — можете его отпустить.
Ветер прекратил вращение; лисенок шлепнулся на землю и замер без сил, тяжело дыша. Думаю, с него хватит…
— Продолжим с того места, где нас прервали, — обратился я к торговцу. — Держи.
Я протянул ему два медяка, которые успел достать из мешочка. Тут же рядом появилась сильфида, уронила мне в руку монетку и снова исчезла. Н-да, все-таки надо бы их как-то назвать, чтобы не путать… В лица-то я их уже различаю, но все же.
— Насколько мне известно, — откликнулся торговец, принимая деньги и протягивая мне колбаску, — старейшина сейчас должен быть у своей дочки, в черном доме на улице Печали.
— Это метафора? — хмыкнул я.
— Это адрес, — отозвался он и сунул в рот кусок сыра.
На всякий случай я проверил сияние его духа. Хотя, как уже упоминалось, это почти то же, что судить по лицу, но преимущество в том, что контролировать выражение лица могут многие, а вот выражение духа — единицы. Вроде не врет…
Я снова развернулся, ища взглядом лисенка. Угу, еще лежит.
— Знаешь улицу Печали, мелкий? — поинтересовался я, подойдя к нему. Он слабо кивнул. — Значит, проводишь меня туда… Залезай к нему на загривок, — обратился я уже к саламандре, — и, если он попытается сбежать или еще чего выкинуть, можешь его покусать.
Ящерка с угрожающим урчанием взбежала на бок лисенку; судя по движению глаз, он, как и торговец, прекрасно видел духа. Тем лучше…
Немного подождав, пока лисенок придет в себя, а сильфиды соберут монеты — нашлись, к слову, все; видимо, после смерча никто не рискнул их подбирать, — я объявил победительницу и приказал лисенку указывать путь.
— Кстати, — обратился я к сильфиде-победительнице, — у меня для тебя есть подарок. В честь сегодняшней победы нарекаю тебя Викторией!
Свежеиспеченная Вика гордо подняла голову и улыбнулась; две ее товарки завистливо вздохнули.