Шаманка. Сезон охоты
Шрифт:
Захлопываю ноутбук. И… Вызываю такси! До Артыбаша. Охотники, с учётом выпитого, будут спать часов десять, не меньше, потом пока раскачаются, пока найдут вертолёт. Дорога опять же… Часов пятнадцать у меня есть. Я должен успеть. Посплю в тачке.
В машине практически сразу же вырубаюсь. Когда открываю глаза, за окном уже светает, но не видно абсолютно ничего. Тачка едет очень медленно. Поднимаю сиденье, сонно приглядываясь.
– Туман… – комментирует водитель.
– Всегда здесь так?
– По осени…
– А Вы сами отсюда? Или с Новосибирска?
– Отсюда. Летом шашлычку держу, а в межсезонье
– Далеко нам ещё?
– Да почти приехали. А ты к кому сюда такой нарядный?
– В смысле? – оглядываю себя. Белый спортивный костюм, белые кроссы, наушники. А, ну да, яркая дутая безрукавка.
– Местные у нас так не одеваются. В белое. Осень, грязь… Да и стригутся у нас попроще. Татуировки такие не бьют.
К кому… Сказать или не говорить? Надо же будет мне как-то её искать.
– А я базу одну ищу. Кеч Бозого. Не знаете случайно, как туда добраться?
– Кеч Бозого? А ты знаешь, сынок, как с нашего название это переводится?
– Как?
– «Переход через порог». Приезжают… Ищут её…
– Мару?
– Базу, – стреляет он в меня искоса взглядом. – Переходят через этот порог, а обратно не возвращаются. Зачем тебе база эта?
– Нужна, – вздыхаю я. – И что, часто ищут?
– Да… За год раза три-четыре ищут. Это те, с которыми я пересёкся. А так – не знаю. Не принято у нас о ней говорить.
– О Маре?
– Базе…
– И о Маре, я так понимаю, тоже? – улавливаю его постоянное желание обойти её имя.
– Мхм… – кивает. – Не ходил бы ты туда, сынок. Не вернёшься. Что вас всех туда тянет?
– Довезите, пожалуйста, до Кеч Бозого. Я хорошо заплачу.
– Нет, извини, не поеду. Гиблое это место. Люди там разное слышат и встречают. Техника там глохнет. Из наших никто не повезёт.
– Как же добраться?
– Дорога там такая, что хоть на тачке, хоть пешком часа четыре займёт. Дожди прошли, размыло всё. Пешком, думаю, даже быстрее доберёшься. Машина встанет ещё в начале пути.
– Ну она же как-то добирается!
– Не знаю.
Пешком долго. А у меня времени в обрез.
– А по озеру можно добраться?
Морщится.
– Можно. На моторке час до базы. Только кто тебе технику свою доверит? Не вернёшь же.
– Почему это? А… – доходит до меня. – Не вернусь? У меня есть деньги, я заплачу. Я куплю.
– Ладно, отвезу тебя к одному человечку надёжному. Продавал он лодку. Да только передумал бы ты, сынок. Молодой совсем. Городской. Куда тебе в эти дебри? Самое время по дискотекам бегать, да девок тискать. А он через порог собрался!
– А что про неё местные говорят?
– Про неё – ничего.
– А про кого говорят?
– Лет двадцать назад… Ну или не двадцать. Я ещё с детства своего помню. Там, где сейчас база стоит, жил местный шаман. Таштал, кажется. Сильный был. Камлал так, что небо открывалось. С мёртвыми говорил. Людей лечил. Ударом в бубен мог быка уложить!
– Ого! – удивлённо пытаюсь себе представить это зрелище.
– Сам не видел, – пожимает плечами мой водитель. – Но отец мой уверял. А он не любитель придумывать.
– Так и что же? Таштал этот…
– А как убили его, так место то проклятым стало.
– Как убили? За что?
– Не знаю. Но в ту ночь зарево стояло. А
– Байки или…?
– Да кто ж знает? Я сам не видел… – хитро прищуривается он.
– Давно?
– Лет двадцать, может, меньше…
– А Мара?!
– Приехали мы. Иди, договаривайся с лодкой. Этот не обманет. Не подсунет корыто дырявое.
– Спасибо Вам! – протягиваю ему деньги. Там больше, чем мы договаривались. – Сдачи не надо.
– И тебе спасибо тогда. Ты, сынок, если таки вернёшься, дай знать.
Пожимаем друг другу руки.
Никогда не был в тайге. И сейчас, удерживая руль моторки одной рукой, залипаю глазами на цветных берегах. Туман рассеялся, и виды как в картинной галерее лучших натуралистов мира! Только 5D – и объём, и звуки, и перспектива! Гул моторки разносится эхом над водной гладью. В глубоком небе прямо надо мной парит пара беркутов. И грудь распирает от холодного воздуха так, что хочется улыбаться. Улыбаться хочется ещё и от того, что я вот-вот увижу ту, с которой попрощался. И внутри меня взрываются такие гранаты, что глушат память даже о том, что увижусь с ней не только я, но ещё и бригада охотников.
Рассматриваю живописные берега, раскрашенные жёлтым, оранжевым, красным. А за ними по огромным горам – глухая хвойная тайга. По берегам пусто…
Вода, как ровное зеркало, отражает яркие краски берега и выглянувшее солнце.
Холмы, покрытые тайгой, так монументальны, что мне кажется, любой попавший туда человек мгновенно сгинет. А она где-то там…
Очень холодно, и меня потрясывает даже в тёплой безрукавке. Надеваю капюшон, застёгиваю молнию до упора.
На берегу мелькает белое пятнышко моторной лодки. Сбавив ход, выруливаю к нему. Вдруг она на своей базе, а не в тайге? Тогда шансов сбежать гораздо больше. Причаливаю рядом с маленькой лодочкой, привязанной к березе на берегу. Прибой раскачивает лодки. Ноги мочить не хочется. И я закидываю якорь, сооружённый из гири, на маленькую лодку. И перепрыгиваю на неё. С неё уже на берег. Ну вот, вышел практически сухим из воды. Поправляю рюкзак. От берега наверх ведёт тропинка. Я иду по ней и чувствую эйфорию от того, что здесь часто ходит Мара. Мои кроссовки вязнут в размытой до кашицы земле. Хорошо непромокаемые… Минут через пять выхожу к небольшой базе с зелёными крышами. Забор высокий. Звонка на воротах нет. Иду в обход вдоль забора, пока не нахожу место, где к нему вплотную прилегает корявое дерево с чёрной корой и красными листьями. Разглядываю несколько висящих ягод. Черёмуха, кажется.
Никогда её не пробовал, но на картинках видел. Срываю несколько ягод, закидываю в рот. Сомнительное лакомство. Во рту вяжет, как от хурмы. Выплёвываю крупные косточки. Но оставшееся послевкусие, напоминающее чёрную вишню, вполне себе приятное. И хочется повторить. Но я же не ягоду есть сюда приехал. Взбираюсь по наклонённому стволу и перемахиваю через забор.
Большой коттедж наглухо запечатан. Обхожу его. Беседки, тропинки, гостевые летние домики. Всё ухожено…
– Мара!!!
Звук словно отделяется от меня и, увеличиваясь в объёме, летит куда-то к горам, отражается от них и возвращается обратно.