Шанакарт 2. Корона Сумрака

Лилия Альшер

– Пусть завидует…

– Я не понимаю, чего мы ждём, - эльф недовольно сложил подзорную трубу и повернулся к отряду.

Их командир, Сарроль Тилериас, сидел на траве, играя с остальными в эльфийское домино. Цветные плоские деревяшки друг за другом выкладывались рядами, образуя вполне логичную историю, каждый раз разную. Когда выпадала фишка ‘неприятность’, следующему игроку приходилось забирать указанное на ней количество свободных фишек, и игра продолжалась. В общем, играть в неё можно было часами.

Сарроль

положил деревянную фишку с изображённым на ней тёмным лесом к рисованному рыцарю в латах, но без меча, и поднял голову.

– Мы ждём приказа, Леонор. Без приказа нападать мы не будем. Будем наблюдать.

Леонор обернулся. Маленький конный отряд под предводительством Наследника Шанакарта медленно двигался на запад, минуя слишком людные дороги и, в основном, передвигаясь полями. Как же хотелось достать чародейские стрелы и покончить с этим раз и навсегда. Дорога домой на расстоянии одного полёта стрелы.

Несколько дней Калерна не могла найти себе покоя. Разговор с Селлестералем был для неё последней надеждой, и к нему стоило подготовиться. Правда, подготовка её состояла, в основном, из измерений комнаты шагами и мысленного сочинения убеждающей речи. Сегодня она была готова.

Калерна взглянула в зеркало. Красные волосы, аккуратно уложенные наверх, казались темнее, чёрное платье туго обтягивало фигуру. Лицо выглядело слегка осунувшимся. Пожалуй, ещё немного пудры. Она пуховкой тронула щёки. Роковой образ печальной и прекрасной женщины в беде. Должно сработать.

Теперь немного украшений. Калерна выдвинула ящик трюмо, где хранились шкатулки с драгоценностями. Никаких колец, чтобы он заметил, что нет перстней на руках, едва заметные серьги, будто она не следит за тем, обращают ли на неё внимание. И, пожалуй, скромный кулон на длинной цепочке ниже груди, чтобы подчёркивал заострившиеся скулы и длинную шею. И чтобы нервно касаться его рукой. Подвеска с гранатом, огранённым в виде тонкого кристалла, длиной около трёх дюймов, пришёлся очень кстати. Калерна вытащила кулон из шкатулки, его цепь зацепилась за что-то внутри, и девушка сильнее потянула её на себя. Из недр ящика показался золотой ключ, украденный ею из покоев Шелары, цепочка крепко обмоталась вокруг него, завязавшись узлом. Воспоминание о черноволосой девчонке перцем рассыпалось по ноющей груди.

Калерна закрыла глаза, борясь с чувствами. Открыв их, она с удивлением поняла, что крепко сжимает в ладони ключ. Что ж, может, настало время узнать, что в этой оранжерее?

Всё оказалось совсем не так, как он думал. Он не чувствовал никакого прилива героизма, он не думал о том, красиво ли со стороны выглядит, как он управляется с тяжёлым, грубовато выкованным, мечом. Он просто рубил направо и налево нападающих тварей, отчаянно стараясь ранить их раньше, чем они доберутся до него. В ушах стоял такой шум, что Павка не слышал уже почти ничего, только рёв нежити, которую они, наконец, повстречали, и крики, сливавшиеся в единый гул.

Разобрать их он не мог, как и понять, что сам так же отчаянно кричит, будто крик поможет ему, придаст сил, отпугнёт врага.

По лбу и по вискам текли ручейки едкого пота, глаза слезились, пропитавшаяся потом и кровью одежда липла к телу, а чуть тронутая ржавчиной кольчуга, которую в обмен на заново перекрытую крышу бани отдали ему в одном селе, натирала плечи и лопатки. И ничего из этого не имело значения, кроме дикого желания выжить, безумием занавесившего все иные мысли. И паренёк всё рубил и рубил тварей, покрываясь из горячей тёмной кровью.

Тёплая рука опустилась на его плечо, показавшись раскалённой. Павка распахнул глаза и вздрогнул. Над ним навис их новый выбранный капитан, Лешак.

– Эй, тише, малец! Перебудишь всех!

Дрожа, парень сел на своём лежбище и потянулся к фляге с водой.

Не было вокруг больше той ночи, не было жутких монстров, не было страшной сечи. Ясный день нёс в открытое окно духоту, пенье птиц, визги играющей ребятни и городской шум. В просторной жаркой горнице, прямо на полу, спали после тяжёлой ночи воины их уменьшившегося вдвое отряда. Раненых положили отдельно, в доме городского знахаря. Приняли их бесплатно, позапрошлой ночью они не дали нежити прорваться в Улей.

Напившись воды, Павка закрыл флягу и провёл ладонью по усталому влажному лицу. Лешак сел рядом на мятое одеяло и ободряюще потрепал его по плечу.

– Ничего, малец, привыкнешь. Это только вначале тяжело.

Павка поморщился, стёртые плечи ныли, мозоли не спешили затягиваться.

– Правда?
– он мутным взглядом посмотрел в карие глаза Лешака, тёмные волосы которого густо были припорошены сединой, а щетина иголочками покрывала щёки и подбородок.

В карих глазах дрогнула тоска, и мужчина вздохнул, на душе у него было погано:

– Нет.

По полю далеко и звонко раздавались частые удары клинков. Солнце слепящим чистым светом окутывало двух светловолосых демонов, ожесточённо сошедшихся в смертоносном танце. Высокая трава вокруг была уже изрядно примята и утоптана, образуя широкую, просторную площадку. Эженталль резко увернулся от летящего к нему обсидианового лезвия и принял на серебристую сталь второй чёрный меч, уводя его в сторону. Движение вправо, и снова перед ним сверкнуло вездесущее обсидиановое стекло, не давая перейти в атакующую позицию.

– Знаешь, мне это всё совсем не нравится!
– выдохнул Князь, отбивая клинок и всё-таки атакуя.

– Что именно?
– Альшер танцующе развернулся, пропуская сталь мимо своего живота, и самым кончиком левого меча касаясь щеки Эженталля.
– Что ты дерёшься хуже Шелары?

Тианшель наотмашь ударил по клинку, словно просто отмахнулся от назойливого насекомого, и, ударив Альшерриана под колено, прижал меч к его горлу.

– Нет. То, что прогулка слишком тихая и благообразная. Скоро от скуки гербарий собирать начнём.