Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
Шрифт:
— Твой отец…
— Он подготовил меня, мама. Теперь старший брат отца испытает меня и если сочтет достойным, то закончит мою подготовку.
— Ради чего? — закричала она.
— Чтобы убивать, мама. Чтобы убивать. Разве я неправ, дядя?
Мальчик взял за руку потомка Телохранителя. Хватка у мальчика была уже крепкой, и мужчину с коброй на руке охватил страх. Страх за собственного сына. Лишь один из двух мальчиков может быть облечен полномочиями, вытекающими из Договора Бивня. Лишь один из двух сможет начать возрождение
Он побоялся закончить мысль.
В комнату вошел отец мальчика и кивком приветствовал старшего брата. Он увидел татуировку кобры на руке брата. Значит, он все же пришел, как и предрекала легенда. И в соответствии с легендой его брат настоял на том, чтобы забрать с собой его первенца и подвергнуть мальчика испытанию на право возродить древнюю Гильдию.
Женщина начала всхлипывать, и ребенок у ее груди присоединился к плачу матери. Муж не обратил внимания на слезы жены.
— Такова наша миссия, согласно Договору Бивня.
Она слышала об этом Пророчестве, но до сих пор от них не требовалось… не требовалось ничего. И тут приходит этот человек и говорит, чтобы она отдала ему сына. Женщина снова попыталась протестовать.
— Эй, тише! — прикрикнул на нее муж. — Именно к этому я начал готовить его. Именно к этому готовил меня мой отец, а отца — его отец. Это наша миссия, и мы должны выполнить ее.
Женщина напряглась, еще крепче прижала к груди ребенка и прошипела:
— Теперь и у меня будет миссия. Если мой сын умрет, я и мой народ… мы отомстим всем и каждому — повторяю, всем и каждому! — кто будет повинен в его смерти. — Она плюнула на пол и растерла плевок левой ногой. — Из проклятия, брошенного в землю, вырастет дерево зла.
Ее муж медленно кивнул, понимая, что она права.
— Вполне возможно, — сказал он. — А теперь утри слезы и оставь нас. — Затем повернулся к брату: — Я хочу побыть наедине с сыном. Я не отвергаю твое право, мне нужно всего лишь несколько минут.
Телохранитель вышел, оставив отца и сына наедине друг с другом.
Молодой убийца стоял у окна, расставив ноги и гордо подняв голову. Этот черный силуэт на фоне заходящего солнца был самым прекрасным, что когда-либо видел его отец.
Отец заворчал, потом вытянул вперед левую руку, сжав три средних пальца и отведя в стороны большой и мизинец. Сын прижал правую руку к сердцу, расставив пальцы.
— Скоро придет смерть.
— Я готов, отец.
Отец кивнул своему мальчику. На протяжении десяти лет каждое утро, прежде чем выходить в поле, он учил его.
— Выполни свой долг, — пролаял он.
— Выполню, отец, — ответил юный убийца.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра снаружи и дыханием двоих, находившихся внутри.
— Этот долг восходит к временам Телохранителя Первого императора, нашего почитаемого предка, у которого ты должен просить благословения. Он стоял у истоков всего
Юный убийца слышал эту историю уже много раз. Кай ши — начало — было первым словом, которое он произнес. Что немало взволновало жителей города, а теперь, через почти одиннадцать лет, предзнаменование, прозвучавшее в тот день, стало реальностью.
— Почитай свое оружие, и оно будет служить тебе верой и правдой.
— Отец, я буду почитать его так же, как почитаю тебя.
— Выполни свой долг так, как того требует древний Договор, делай все необходимое, чтобы воссоздать Гильдию убийц. Прибытие моего брата говорит мне, что время пришло.
— Отец, я сделаю все для того, чтобы вывести наш народ из Тьмы к Свету.
Они произносили эту литанию ежедневно, в конце каждого занятия, но сейчас голос отца дрожал, а в его глазах блестели слезы.
Юный убийца стоял неподвижно и всем существом впитывал образ отца, чтобы тот накрепко отпечатался в сердце.
Дверь снова распахнулась, и вошел дядя мальчика. Телохранитель.
— Пора.
— Он будет жить с тобой и твоей семьей до тех пор, пока…
— Это решать мне. Сам знаешь, брат мой.
— Можем ли мы с матерью…
— Навещать его? Нет. И это ты тоже знаешь.
Мужчина ухватил татуированной рукой за маньчжурский хвостик, в который были заплетены волосы мальчика.
— Сначала — это.
Один взмах острым как бритва лезвием — и ненавистный символ маньчжурского господства упал на полированный деревянный пол.
— Оставь его здесь, — велел человек с коброй на руке своему брату. — Пусть валяется тут до тех пор, пока работа твоего сына не будет закончена. Он будет напоминать тебе о нем и о его долге перед своим народом.
Глава восемнадцатая
АУКЦИОН В ШАНХАЕ
Шанхай. Июнь 1843 года
Стояла жара. Лето в Шанхае всегда был жарким, душным и кишащим москитами. Не самое подходящее место для мужчин в шерстяных костюмах и цилиндрах. Но именно так знойным утром 17 июня 1843 года были одеты мужчины, дожидавшиеся прибытия чиновника королевы Виктории, который должен был провести земельный аукцион.
— Почему мы так оделись? — простонал Макси, сунув руку под габардиновые штаны и ожесточенно скребя бедро.
— Потому что они так одеты, — ответил Ричард, красивое лицо которого кривилось в сумасшедшей улыбке. Затем он разразился истерическим смехом, который заставил всех находившихся в комнате обратить на него взоры. — Не волнуйся, — прошептал Ричард, — я трезв, как священник. — Потом все тем же шепотом добавил. — Ты только посмотри на нас, Макси. Двое мальчишек среди всех этих джентльменов.
— Почему язычникам дозволили участвовать в аукционе? — спросил низенький, пузатый и лысый человечек, руководитель американской фирмы «Олифант и компания» из Филадельфии.