Шанс даётся дважды

Вебер Агата

– Девочка моя, а ты где сейчас?
– прозвучал из динамика обеспокоенный голос мужа. – Я прихожу домой, а тебя нет.

– Я в гостинице Центральная общаюсь со своей мамой.

– А познакомить нас не хочешь?
– спрашивает муж.

– Зачем?
– С мамашей-кукушкой своей знакомить? Нет уж, увольте. Не буду. Так, всё правильно. Какие тут могут быть размышления. Однозначно. Никаких встреч. Стойте мама у ресторана, вам замуж уже поздно, а вот умирать ещё рано. Но сделайте это не на моей территории.

– Дарочка, ты не хочешь нас познакомить?
– натурально удивилась мать.

– Зачем?
– повторяю тот же вопрос и для родительницы.

Она прикинется доброй и сядет на уши Алану. Будет его использовать. Положила трубку и сидела смотрела на мать.

Красивая она у меня. Я даже в свои сорок с хвостиком была не так ухожена. А ведь папуля её обожал настолько сильно, что закрывал глаза на её измены. Ни разу не упрекнул её в этом, только продолжал заваливать подарками. А она только позволяла себя любить и пожинала плоды умело вызванных ей чувств. Папулька и меня любил за двоих. Так как от матери я не часто получала даже похвалы.

– Дарочка, я тебя хотела попросить заплатить за проживание. И за ужин. А также, может, я могу к тебе переехать?
– Интересно у неё денег нет, чтобы заплатить за проживание? Вот так поворот, мама. Я впала в ступор и поражённо смотрела на мать.

Мой муж меня не послушал и решил заехать за мной. Он зашёл в ресторан. Отыскал меня взглядом и присел со мной рядом на диванчик. Поцеловал меня в щёку и только потом посмотрел на свою тёщу.

– Здравствуйте, я мама Дарины.
– Мать протянула руку моему мужу, не забыв потупить взгляд. Прикинулась такой овечкой, что мне стало противно от её жеманства.

– Доброго вам вечера. Мне приятно с вами познакомиться, - сказал мой муж и поцеловал руку моей матери. А мне как-то вот не очень. От всех этих расшаркиваний несло первоклассным лицемерством.

– Какой вы галантный, - защебетала моя мать.
– А моя дочь ничего о вас не рассказывала.
– Да и когда мне было это делать, мама? Когда вы уехали из страны и меня бросили? Смотрела на свою мать. Она теребила края своего идеального жакета. И строила глазки моему мужу. Как она может это делать, да ещё при мне? Внутри меня бушевала ревность.

– Да и я не знал, что у Даши такая молодая мама. Вы как сестры.
– Да уж, скажешь тоже. Разве не видно, что госпожа Шлоссер подтяжку на лице сделала, чтоб выглядеть моложе.

– Вы мне можете помочь? Кстати, мы не представились. Меня зовут Эмма Эдуардовна. А вас как?

– Алан Заурович к вашим услугам.

– Алан, а меня вот Даша не хочет с внучкой знакомить. Да и я должна жить в гостинице?
– В её голосе появились нотки плаксивости. Хорошо играете мама, впрочем, как всегда. Вы на высоте.
– Это ведь неправильно, чтоб я жила не у родной дочери?
– Вот значит как вы заговорили мама?
– Хотя могу, наверное, пожить у вас. А Дара этого не хочет.
– Меня стали уже бесить слова матери. Можно я уйду из этого театра абсурда? Я никому ничего не должна. Всё по любви. Как поступают со мной, так и я с этим человеком. И разве я должна своей матери, которая только одно доброе дело и сделала - меня родила. А дальше крутись, дорогая, как умеешь. Так что и вы, мама, идите лесом и выкручивайтесь сами.

– Мама, давай я заплачу за гостиницу. Билет тебе обратный до Австрии куплю.
– озвучиваю я свои мысли. Алан смотрит на меня с укором. Я чувствую его взгляд. Не знаешь ты, мой милый, наши высокие отношения с мадам Шлоссер. Но приду домой и обязательно поведаю. Думаю, будешь ты в шоке.

– Дашуля, как ты с мамой говоришь, - решил надавить на мою совесть муж. Ну вот, не знаешь ты эту змею, любимый мой. Она сожрёт нас с тобой и не моргнёт. И есть в ней черты от кобры. Убеждалась в этом я ещё больше. Папа Алана по сравнению с ней бесхитростный мужчина. Сказал и сделал. Не то, что моя мама. По ушам пройдет и всем докажет, что она права. Не люблю таких людей.

– Ты совсем не знаешь эту женщину. Алан, давай мы пойдем домой. И там поговорим.

– Хорошо, любимая, идём домой.
– Не стал спорить со мной муж, а потом обратился к тёще.
– До свидания, Эмма Эдуардовна. Приятно было пообщаться.
– Мать кивнула ему в ответ, наморщила свой идеальный носик.

– За ужин только заплатите, - произнесла моя мать.
– Да, я позвоню тебе позже, - обратилась она ко мне.

А я в ответ только кивнула.

Было такое чувство, что из меня выкачали воздух. Говорить не хотелось. Последний раз посмотрела на мать. Она не спеша вытирала салфеткой свои идеально очерченные губы. А мне в этот момент захотелось стереть ухмылку с её идеального лица. Алан из бумажника вытащил деньги и положил купюры на стол. Встали почти вместе. И я вцепившись в его пиджак, показала жестом, что нам пора. До свидания маме я не сказала. Обойдется. Не хотела я этого делать и всё тут. Зато Алан по-джентльменски поцеловал руку моей матери.

 Придя домой, я пожалела, что у мужа нет в квартире груши для битья. Так хотелось что-нибудь поколотить. Расколотить. И руки тряслись. В голове был такой сумбур из мыслей. Я наматывала круги по квартире.

– Даш, остановись.
– Алан перехватил меня. Прижал к себе.
– Рассказывай. Ты никогда мне о ней не говорила, что за история произошла. У вас с матерью.

– Мой отец умер, когда мне было семнадцать. А мать, как оказалось, никогда его не любила. Он не последним человеком был у нас в городе. Директор фабрики… - помолчала немного. И давясь слезами, я продолжила.
– А когда его не стало, мать не долго скорбела. Как только я поступила в медицинский институт, она быстро за границу смоталась. Продала акции завода, квартиру тоже. Я осталась ни с чем. Сейчас говорит, что искала меня. И вообще, как только смогла меня найти спустя столько лет? Что она от меня теперь хочет?
– меня трясло, как в лихорадке.
– Алан, купи ей билет в Австрию. И чтоб больше я её не видела. Я без нее становилась личностью. Она мне никто, - говорила я срываясь на крик.

– Хорошо, моя девочка. Хорошо, моя любимая. Только не плачь. Мы с тобой, родная. Дочери об этом не стоит говорить.
– утешал меня Алан, прижимая к себе ещё сильнее. И сцеловывал слезинки. У меня самый лучший муж. Как же я его люблю.

Глава 22 Перемены к лучшему?

Мужчина, способный на поступки, обречен быть любимым. Коко Шанель

Давид.

Лекса посадили в СИЗО дожидаться суда. Если бы мог, я бы устроил самосуд. Разобрался бы с ним не по-детски. Попросил Владислава, чтоб он мне помог встретится с Кравчуком. Да и сам Олексий готов был со мной разговаривать. Зашёл в камеру свиданий. Окинул взглядом стены. Задумался. Давно надо было его выслушать и задать правильные вопросы, может быть, всего этого и не случилось. А мне бы только горячиться. Присел за стол и стал ожидать, когда приведут Кравчука. Вскоре дверь открылась и завели подследственного.

– Ну что, Лекс, рассказывай. Почему ты на меня так взъелся?

– У нас договоренность с твоим отцом была. Я через его предприятия отмываю деньги, а он делает так, что кто-то из вас женится на моей дочери Альмире.

– Для чего же все это было?
– Я посмотрел на Лекса, которого хотелось не то, что ударить. А по стенке размазать. Но я ждал, что же он мне скажет. – Так, а ребёнок тогда чей? Ну, не молчи!

– У нас с твоим отцом был договор не на бумаге, а на словах, что после совершеннолетия моей дочери кто-то из вас должен на ней женится. Мне было предпочтительно, чтоб это был ты. Моя дочь Альмира подрастала. Разница в возрасте у вас, конечно, была большая - пятнадцать лет.
– Он помолчал собираясь с мыслями и продолжил: - Але моей исполнилось восемнадцать. Она шла из института поздно вечером. И её напугали придурки в подворотне. Снасильничали, уроды. Я им устроил, конечно варфоломеевскую ночку. Всех поймал, когда узнал, кто это сделал. Всем отомстил. Только я не мог вернуть дочь. Альмира закрылась в себе, лечение не помогало. Несколько лет она не разговаривала. А потом я понял, кто мне в этом поможет. Ей нужен ребенок. И тогда она станет прежней. Договорился с врачами, они сделали ЭКО. И через время родилась Кристина. Аленька изменилась. Но оказывается одного гниду я не добил. Он её поймал недалеко от нашего дома. Поиздевался над ней и бросил в лесу. Её долго искали, но, сам понимаешь, от моей дочери ничего не осталось. Да и Кристи всё время про маму спрашивала.