Шанс для рода Шустовых. Том 2
Шрифт:
Факел снаружи если и освещал дорогу, то слабо, до светодиодной оптики ему было расти еще лет триста.
Иван завозился в темноте.
— Тут где-то должно быть…
Парнишка шарил сбоку, то и дело ойкал, натыкаясь на что-то металлическое судя по звуку.
Наконец он выпрямился и чиркнул кресалом.
Белая искра ослепила, на мгновение выхватив силуэты людей в карете.
С третьего раза Ивану удалось зажечь свечу и в тесной коробчонке стало хоть что-то видно.
Анфиса Петровна улыбалась и смотрела на меня, как я прикрывал
Теперь, когда фитиль горел ровно и давал достаточно света, я убрал ладонь от морды собаки, и пёс принялся осматриваться вместе со мной.
Лин сидел ближе к двери, собранный и готовый в любой момент отразить нападение неведомого врага, если бы тот вдруг собрался бы ворваться в карету на полном ходу.
Иван крепил огарок в подсвечник на стенке. Карета тряслась и парнишке не удавалось справиться со своей задачей.
— Рассказывай, — сказала Анфиса Петровна, так и не дождавшись пока Иван закрепит свечу.
— А что рассказывать? — замялся я.
— Вот с момента, как вышли из борделя и рассказывай, — подсказала мне мадам.
Я пересказал наши приключения. Особое внимание, уделив тому, как профессионально действовал Афоня.
Мадам довольно кивала.
Затем перешел к прибытию в деревню и заселению. Рассказывал я сначала в общих чертах, но затем втянулся и принялся подробной описывать все, что произошло с нами.
Дойдя до ночи с Настей, я тактично умолчал о случившемся. Зато Иван, внимательно слушавший мой рассказ и Лин, видимо тоже, краем уха ловя мои слова, одновременно фыркнули, когда я сказал, что пошел спать, почитав книгу Буянова, и проснувшись утром отправился на тренировку.
Мадам взглянула на них и тут же расплылась в улыбке.
— Ох и шустра девка.
— Анфиса Петровна, вы хорошо знаете Настю, — я чуть было не сказал «знали», но вовремя себя одернул.
Мадам, видимо, почувствовав мою заминку, тут же напряглась и как-то немного иначе на меня посмотрела.
— Что именно ты хочешь о ней знать?
— Всё! — выпалил я не задумываясь.
Анфиса Петровна погрозила мне пальчиком.
— Ни одна женщина не позволит мужчине узнать о ней все, если не хочет потерять его интерес. В женщине должна быть загадка.
— Анфиса Петровка… — с укром произнес я.
— Ладно, — согласилась мадам, — все рассказывать не стану, а немного не повредит. Жила она у меня в заведении некоторое время.
— Работала? — уточнил я, а сердце глухо застучало по ребрам.
Да уж, ревность неискоренима. Одна ночь с симпатичной девушкой, а я уже считаю её своей и нервно реагирую на известия о возможных сексуальных связях подруги.
— Нет-нет! — замахала руками Анфиса Петровна. — Не работала. Просто жила, когда из семьи сбежала. Шныряла туда-сюда. С девочками моими постоянно шушукалась. Молодая, все ей интересно было. Всё заграницу сбежать хотела, но что-то у неё не задалось. За полгода до того, как ты явился она исчезла.
Мадам замолчала, задумавшись.
— А откуда она вообще? — спросил я мадам.
— Это ты сам у нее вызнавай, не стану я ничего тебе рассказывать из ее прошлого. Это лишь ее дело.
— Не получится, — чуть зло произнес я.
Злился ли я на Корсакова, за то, что он сделал с Настей? Конечно! Еще как.
— Что стряслось? — встревожилась Анфиса Петровна.
Я вздохнул и принялся рассказывать оставшуюся часть истории. О том, как посвящение прошел, как отряд Корсакова к деревне подошел. Ну и о самой битве.
При рассказе об обретении силы, мадам уважительно кивала, явно показывая, что гордится мной.
— Самостоятельно такого добиться — это очень серьезная заявка, — произнесла Анфиса Петровна, когда я рассказал, что общался с Шансом. Конкретно, о чем был разговор я не говорил, решил обойти это стороной.
Описание боя, мадам слушала, поджав губы и только покачивала головой.
Когда дело дошло до финала и я рассказал, что стало с Настей, Анфиса Петровна нахмурилась. Долго сидела неподвижно, мерно покачиваясь в такт наклонам кареты.
— Бедный Дмитрий Олегович, — наконец произнесла она.
Я потерял дар речи. Хотел что-то сказать, но походу горло перехватило от негодования.
— Не спеши меня проклинать, — произнесла Анфиса Петровна и похлопала по коленке рукой, словно я был капризный ребенок.
— Но… — начал было я.
— Ты ему мстить будешь. Вижу, что на куски готов порвать. Вот и говорю, что жалею его. Но за все его злодеяния, соглашусь, он и не такого заслуживает.
Я смотрел на мадам с полным непониманием.
— Что смотришь, как на врага? Думаешь, что я на его стороне?
Я замотал головой.
Конечно, я так не думал, иначе Корсаков не потащил бы Анфису Петровну в застенки. Не стал бы держать в приказе в клетке, словно животное. Нет. Но мне была непонятна её жалось к такому человеку.
— Сопереживать противнику сложно, но, когда на поле боя тебе в лазарет притаскивают мальчишек, что с руками или ногами оторванными лежат, а они смотрят на тебя, как на господа бога, надеясь, что ты все исправить сможешь… — мадам вздохнула и продолжила, — тогда не разбираешь, где свой, где чужой. Всех спасти хочешь. Да вот только не всех удается. И хоронишь их потом и своих, и чужих, зачастую всех в одной могиле. Без разбору.
Анфиса Петровна посмотрела на меня и улыбнулась. А я вспомнил, как совсем недавно и сам приказал лечить раненых наемников и хоронить чужих солдат.
— А вам мальчишкам не понять, как нам женщинам сыновей хоронить, хоть своих, хоть чужих. Вам повоевать хочется, силу свою показать, да врага наказать. Что ж спорить не буду, ваше право. Хочешь наказать Корсакова? Право имеешь. За все что он тебе сделал. И я буду последняя, кто осуждать тебя за это станет. Но вот сочувствия ты меня не лишай, не выйдет.