Шанс (Коммуналка)
Шрифт:
– С квартирой это он погорячился! По закону…Да и на остальное имущество ты права имеешь!
– Какой закон, Кать? Буров и есть закон. Живой бы остаться…., – расплакалась она, наконец, признав свою свободу.
Глава 13
«Не нужно было оставлять девку в живых, не нужно!» – смутно беспокоясь, думал Василий Голод. И еще об одном он жалел: что сам приехал на квартиру к сыну, поручил бы ее Рашиду, а сам дома остался. Сына ждать. А то, так нескладно получилось! Марк к нему с разговором, а он только и успел, что руки вымыть. Как будто сам к ней прикасался. И еще
Он сейчас ни о чем не мог думать, только о сыне. После разговора с ним, тот рванул к себе на квартиру. К ней, объясняться. Так и не понял Василий, поверил ему Марк? С сомнением большим на него посмотрел, ничего не сказал, просто быстро так из кабинета вышел. А объяснение, которое он Марку дал, безупречно продумано было. Давно еще, можно сказать сразу после ареста Фурцева игру он, отец, затеял. Вроде бы помогал тогда Василий Голод попавшему в беду чиновнику Фурцеву. Конечно, не гласно. Не мог он, мол, тогда в открытую "дружбу" со взяточником показывать, тут его сын понял. Ну, а то, что не получилось помочь…Что же, и правосудие бывает не подкупным! Случается…
В дверь постучали.
– Входи, Рашид. Что там?
– Отвез домой. Еле уговорил, чтобы сам за руль не садился. Горячий очень! Сердитый!
– Спрашивал о чем?
– Спрашивал. И сам говорил. Но, я не знаю ничего, – хитро прищурился чеченец.
– Ладно, иди.
– Василий Валентинович, тут еще одно дело!
– Ну!
– Ваш друг. Вы его Жориком зовете.
– Что? Приходил?
– Нет. Я мимо дома его ехал. Сгорел он.
– Ты что мелешь?
– Квартира его сгорела. Вся. Окна черные, соседка убивается, плачет.
– А сам Жорка? Жорка жив?! Что там случилось, черт его дери?
– Он напился и ушел, огонь оставил, папирос. Квартира вся сгорела. Он живой.
– Фу, ты! – облегченно вздохнул Голод, – Где теперь это горе луковое?
– Не знает никто. Исчез.
– Куда он мог исчезнуть? Ему и пойти не кому. Ладно, все равно у меня объявится. Хорошо, что сам не сгорел по дурости! Вот, Рашид, что водка делает! – погрозил он парню пальцем.
– Правильно! Лучше травка курить! – сверкнул черными глазами тот.
– Посоветуй еще! Узнаю – обратно поедешь, к братьям, – совсем не пошутил Голод.
"Черт! Вот еще проблема на мою голову! Допился, дурак! Говорил, нужно бабки делать, а не водку жрать!" – с досадой и жалостью подумал Голод о школьном друге. От мыслей о Жоре Полякове его отвлек звонок мобильного телефона.
– Слушаю, Марк. Кто пропал? Какая Юля? Ах, эта твоя? Почему я должен об этом знать? Не выдумывай, Марк! Мне дела нет до твоих подружек! Да какая мне разница, где она сейчас! – слукавил он, вроде как возмущаясь, – Не дури, Марик. Может, вышла на время, что ей у тебя сидеть? Послушай меня! Я думаю, Марк, она сама ушла. Пойми, она из другой жизни, сам же сказал, чем она занимается. Очнись! Бывших проституток не бывает! Нет, Марк! Я точно не знаю, куда могла деться твоя подружка
Сейчас его сын побежит расспрашивать охрану. Но, те будут молчать. То, что он, отец, был там, никто Марку не скажет. Соседи могли, конечно, что-то заметить. Так ведь Марк там никого не знает. Не пойдет же он по квартирам! Не настолько же у него крышу снесло! А, если настолько? Что он может еще предпринять? По больницам и моргам позвонить? Да, может. И, если она там…Надо было добить, надо!
– Марк, ты где? Прости, я наговорил тебе…ты к ней что, так серьезно? Ладно, ладно, прости. Куда ты хочешь поехать? К ее сутенеру? Ты его что, знаешь? Хорошо, поезжай. Конечно, в принципе найти его не трудно. А я давай пока больницы обзвоню. Спасибо потом скажешь. Пока, до связи, сынок.
"Вот пусть и ищет хозяина девочек! Часа три на это уйдет", – думал Голод, набирая номер из записной книжки.
– Сергей Сергеич! Приветствую, Голод! Спасибо, спасибо, не плохо. По делу звоню, по делу. Конечно, не по телефону. Спасибо, сейчас подъеду.
С полковником Буровым они были «повязаны». Настолько, что не выполнить такую пустяковую просьбу Буров не посмеет. Марк, конечно, ее не найдет. Потому, что, даже, если она жива и в больнице, это ненадолго. Сегодня же ее переведут в тюремную, а потом – срок за кражу. И – прощай, девочка. А Марку он скажет…
– Ало, Марик! Да, сынок. Нет, пока еще не все обзвонил. Да, не поступала. Я все же думаю, ушла она. Хорошо. Если что-то будет известно, обязательно позвоню.
Похоже, его сын не знает, что в городе есть единая служба по поиску: милиция, больницы, морги. Вот туда он, очень его любящий отец и позвонит.
– Алло. Я хотел бы узнать, не проходит ли у вас по базе Фурцева Юлия 1984 года рождения. Приметы? Блондинка, стройная. Не знаю, во что одета! Особые? Да, есть. Татуировка чуть выше пупка в виде стрелки, – вспомнил он ее оголившийся в их драке с Рашидом живот девушки, – Хорошо, жду. Как вы сказали? Первая городская? Спасибо.
"И, все-таки, нужно было до конца…Жалостливый ты стал, Вася, себе во вред жалостливый", – посочувствовал он сам себе.
Глава 14
Качинский внимательно слушал Эмилию Фальк, сидевшую в кресле напротив.
– Вот именно. Осталось определиться с кандидатами. Я, конечно же, хотела бы сама выбрать всех пятерых. Но, у меня совсем не осталось времени. Для себя я определила, примерно каким данным они должны соответствовать. Но, объяснить это словами я, боюсь, не смогу. В принципе, все просто: они должны были попасть в безвыходную ситуацию. И, причем, недавно. Двоих я уже нашла. Вот, – Эмилия Фальк протянула Качинскому пластиковый файл. Вы прочтите, и сразу поймете, кто мне нужен.
– Борис Сергеевич Раков, 38 лет. Родители умерли. Образование высшее, гуманитарное. Работал…статьи, очерки, телекомпания "СТ-арт", сценарист. Жена (бывшая) – Яшина Ирина Михайловна. Дочь владельца компании ЗаволжсГАЗ?
– Да.
– Однако. А как вы его нашли?
– Я подсела к нему на лавочку в сквере. Заговорила. Потом пригласила на завтрак в кафе. И он мне все про себя рассказал.
– И он согласился? На завтрак?
– Почему бы нет? – Эмилия Фальк пожала плечами, – Как-то так получается, что мне в жизни мало кто отказывал. Наверное, я умею убеждать…