Шанс на двоих
Шрифт:
— Кира? — попытался возразить брат, но жестом руки я его остановила.
— Спасибо, братик, за всё хорошее, что ты для меня сделал. Но чтобы оценить до конца твою помощь, я должна подумать без тебя. Ты хоть это можешь сделать? Или опять всё должно быть по-твоему?
— Кира.
— Уходи, Лёш!
Нехотя, но он вышел из квартиры. И прикрыл за собой дверь.
Так. Остался Семён. Судя по блеску его глаз, он рад, что я выпроводила Лёшку. Напрасно губу раскатал! Тебе дружок, от меня тоже нечего ждать ласки.
— Сём, подожди минутку, я
Я прошла на кухню и, найдя на холодильнике ручку, присела за стол, чтобы подписать врученное Семёном заявление. Неожиданно мне на плечи легли руки Семёна. От этого прикосновения я вздрогнула. Нет, мне не было неприятно, страшно или противно. Просто, неожиданно.
— Семён, прощального секса не будет.
— Я соскучился.
— Очень смешно! Лапшу не вешай!
— А ты скучала? — он отошел к окну.
И тут меня прорвало:
— Скучала! — с вызовом начала я, посмотрев в глаза Семёну. — Но только до тех пор, пока не завела себе любовника! Он меня утешил, — посмотрела на заявление. — Где подписывать? А, вот.
Я занесла ручку, коснулась ею бумаги.
— Понравился, значит, братик мой?
От неожиданности разоблачения имени моего любовника, я проткнула бумагу заявления. И медленно подняла глаза на всё ещё своего мужа.
Он молчал. Я тоже. Один его шаг в мою сторону и я вскочила со стула. Но избежать захвата не удалось. Уже прижав меня к себе и дыша мне в ухо, он тихо, с хрипом спросил:
— Лучше меня?
Со всей силы двинула его коленкой в пах и, воспользовавшись моментом, отскочила к мойке, схватила нож и наставила его на Семёна.
— Намного лучше тебя!
Семён был растерян.
— Кира, ты изменилась.
— Нет. Просто стала злее.
— Опусти нож.
Вместо того чтобы отложить нож, я разжала пальцы и нож с грохотом упал на кафель. Неприятный звон не заставил Семёна оторвать взгляд от меня.
— Кира… прости, что всё так вышло.
Меня стал бить нервный озноб, но я нашла в себе силы ответить Семёну.
— И ты меня тоже, прости. Зла не держи, но я твоей уже не буду. Спасибо, что тогда спас. И прощай.
Он подошёл вплотную, обнял и поцеловал меня в губы. Я не сопротивлялась. Едва коснулась его плеч и повторила:
— Прощай, Семён.
В ответ он попросил:
— Береги себя, Кира.
И ушел. Вот так просто. Появился, поцеловал и ушёл.
Я дотянулась до подоконника и, нащупав там пачку сигарет, пошла на лоджию. Плевать на всё. И в первую очередь на то, что бросила курить.
Алексей
Конечно, я догадывался, что Кира может так отреагировать на то, что я вмешиваюсь в её жизнь. Но если не я, то кто ей поможет? Артём? Сегодня, когда я к нему привёз на подпись заявление, снимающее все претензии к Семёну, и показал заявление на расторжение брака, он долго молчал, потом подписал своё заявление и, не поднимая на меня глаза, отдал документ. На моё прощание лишь кивнул.
По крайней
Я увидел Семёна, выходящего из подъезда, посигналил ему. Он тут же подошёл к моей машине и сел на пассажирское сидение.
— Подписала?
— Нет. В смысле, пока нет. Подпишет, конечно. Я ей не нужен.
— А она тебе тем более. Ведь так? — уточнил я.
— Да, так… Так и есть. Всё кончено! Где деньги?
— В бардачке.
Он открыл бардачок, извлёк конверт, заглянул в него и сунул во внутренний карман куртки. Я заметил, что Кира вышла на лоджию. Мне было её жаль, но начатое нужно было довести до логического конца.
— Теперь аэропорт?
— Да, не будем терять время.
И мы поехали в аэропорт.
Кира
Дежа вю.
В смысле, я это уже видела. Лёшка, Семён. Оба в машине. А потом пустота. Затяжка. Струя дыма белым облаком перекрыла вид отъезжающего автомобиля брата. Затяжка. И дым выпустила через ноздри. Пустота. И темнота. Ночь. Даже полночь. Время чудес. Но чуда не произошло. Снова затяжка. Не отступила боль. Закурила новую сигарету. Но уже просто держала её в нервно трясущихся пальцах. Так и стояла у открытого окна лоджии.
Спустя какое-то время, когда слёзы стихли, и картинка стала чётче, заметила красную точку под деревом у детской площадки.
О! Вернулся!
А я уже скучать начала. И вот опять он появился.
Я вытерла слёзы и начала всматриваться в темноту. Напрасно конечно, темень не даст мне понять, как выглядит тот, кто вот уже который раз курит со мной на пару, сам того не зная. Интересно кто это? Влюблённый или просто человек, которому не дают курить дома? Хотя какой там «влюблённый»? Знаю я этих мужиков! Не будут они так страдать из-за любви. Они для этого себя слишком любят. Себя! Да и курить по полночи и даже под дождём, способен только ненормальный. Такой же, как и я. Неприкаянный…
Ну, что? Ты кури, а я полюбуюсь… У нас с тобой вся ночь впереди.
Алексей
Беда с этими двоими.
Артём ушел из больницы в тот же вечер, как я ему приносил заявления. На звонки не отвечает и даже все мои попытки дозвониться до него с чужих номеров, не увенчались успехом.
А Кира, так та вообще, отключила телефон. Хорошо, что на работу ходит, и Маша её видит. Но мне от этого всё равно не радостно. Маша говорит, Кира с ней почти не разговаривает. Машинально выполняет свою работу и молча, уходит домой. Директриса в бешенстве, а Кире всё равно. Дети в восторге, преподаватель не придирчив и не прессует. А кто не хочет в конце учебного года получить за просто так хорошую оценку? Вот и стоят ученики горой за Киру. На её уроках тишина и порядок. Правда, и учебный процесс при этом не движется.