Шанс на независимость

Головачев Василий Васильевич

Афанасий промолчал. По молодости он многое пропускал мимо ушей, жил стремительно, не задумываясь о смысле бытия, и лишь знакомство с «Триэн» и его наставниками заставило его пересмотреть многие свои принципы и начать присматриваться к окружающей действительности. Теперь и он видел, что нынешний «носитель разума» в большинстве своём печётся о личном благе, а удовлетворив свои потребности, попросту засыпает.

Больше всего Афанасия поразил рейтинг приоритетов молодых российских строителей капитализма, приведенный

в газете «Аргументы и факты». Такие приоритеты, как духовность, Родина, труд и совесть, оказались в нём на последних местах, а деньги, карьера и успех — в начале таблицы! И с каждым годом всё больше молодёжи стремилось быть «при деньгах», отрицая почти всё остальное.

Впрочем, сам Афанасий относился к рейтингам с осторожностью, потому что опросы охватывали далеко не всё население России. Была надежда, что в глубинке не всё обстоит столь печально, как в крупных городах, и составляемые неведомыми «экспертами» рейтинги — лукавая вещь.

Уже буквально за несколько минут до посадки в машину (Войнович выделил Вьюгину служебный «Форд») Афанасию позвонил Малахов:

— Вопрос на засыпку, полковник.

Включился скремблер айфона, не позволяющий подслушивать и записывать переговоры абонента даже сотовым операторам.

— Слушаю, Олег Харитонович, — напрягся Афанасий, пребывая в благодушном настроении; координатор редко звонил по пустякам, а точнее, никогда.

— Где в Москве может располагаться ещё один В-портал? Кроме того, что принадлежал министру МВД и был упрятан в подсобке министерства?

— Не знаю, — растерялся удивлённый Афанасий. — А что случилось?

Крист, придерживающий дверцу «Форда», вопросительно посмотрел на командира, и Афанасий жестом отправил его в кабину, отошёл на несколько шагов.

— Разве министерский терминал не у нас?

— К сожалению, господин Есенберлин его напрочь заблокировал, поэтому доступа к нему мы не имеем. Как ты думаешь, куда он его перенёс после отставки? К себе домой? На подмосковную фазенду? На секретную базу?

— Не думал, — с огорчением признался Афанасий. — В-терминал в министерстве образования взорван, а где Поводыри соорудили запасные телепортаторы, знают только они сами.

— Трезво мыслишь. Хорошо, расширим диапазон поиска. Где, по-твоему, могут быть установлены другие терминалы, в каких городах?

Афанасий озадаченно пригладил волосы.

— Ну, может, в Питере…

— Почему?

— Там Конституционный суд, штаб военно-морских сил, крупные бизнес-центры… да в чём дело, Олег Харитоныч?

— Исчез Рома Волков. Агентура Поводырей захватила его жену, мы прошляпили, к сожалению, и он отправился на её поиски.

— Один?

— С Алтыном.

— Тогда это не критично.

— Я тоже на это надеюсь, хотя он полез в самое логово Европейского отделения АПГ, в Брюссель. А там…

— Гловитц!

— Вот

я и пытаюсь уяснить, где могут вынырнуть Рома с Алтыном… и с Юной, если им удастся её выдернуть. Все местные входы-выходы, автобаны, ЖД-станции и аэропорты Бельгии будут наверняка перекрыты, так что им останется только один шанс…

— В-портал!

— Понял теперь? Мы должны подготовиться к его выходу.

— Понял, но вряд ли буду полезен.

— Покумекай, может, придёт идея. В Нижнем сидит кто-то из эмиссаров российского Поводыря, коль там проявляются «культурные ценности» рептилоидов, может статься, что и терминал есть.

Связь прекратилась.

Афанасий сел в машину, размышляя о судьбе Романа Волкова, с которым успел сдружиться.

— Плохие известия? — заметил Крист его задумчивость.

— С чего ты взял?

— Или я не экстрасенс? У тебя лицо кафельное.

Афанасий улыбнулся сравнению.

— С лица воду не пить. Капрал, поехали.

Водитель завёл двигатель. Машина выехала на Лубянку.

— Смотря с какого лица, — сказал Крист философски.

— Не умничай, — укоризненно заметил Зяблик, оторвавшись от букридера: он читал с планшета какую-то книгу. — Лучше почитай что-нибудь интересное.

— Я не умничаю, — не обиделся Крист, — просто язык чешется. Что читаешь?

— Пелевина.

— Классику бы лучше почитал.

— Он и есть классик, хотя пишет неоднозначно, да и думать заставляет. Хочешь пример?

— Валяй.

— «Бюрократ освоил «коммунизм», освоил «свободу», он не только «ислам» освоит, но и любой древнемарсианский культ, потому что узурпировать власть с целью воровства можно в любой одежде и под любую песню».

— Круто! — восхитился Крист. — Хотя и непонятно, что осуждается.

— Бюрократизм осуждается. Или вот ещё, позаковыристей. — Зяблик полистал пальцем замелькавшие на пластине ридера страницы. — «Мою, блять, свободу ограничивают не мусора, которые раз в месяц приезжают сюда, чтобы перед десятью телекамерами свинтить на два часа трёх евреев и одного гомосека, которые с этого живут, а как раз ваш ебаный Европарламент, из-за которого мне нужно как последнему хуесосу неделями собирать бумажки для визы, а потом сидеть три часа в очереди, где негде поссать, зато играет Вивальди».

Крист засмеялся.

— Так и написано?

— Есть места похлеще.

— Да, это классик, раз не боится писать в таком стиле. Что это за вещь?

— Называется «Горькая вода для сильных мужчин».

— Дашь почитать?

— Да эти книги сейчас в минуту из Сети скачать можно. В моём ридере лежит сто тысяч текстов.

— Я в Сеть не заглядываю, полный отстой. Да, командир?

— Из Сети можно выловить и кое-что полезное, — рассеянно ответил Афанасий.

— А как тебе философия господина Пелевина?