Шанс? Жизнь взаймы
Шрифт:
– А тебе сколько лет, казак?
– Я еще молодой, а вот моему деду, когда его татары зарубили, больше двухсот лет было. Крепкий был характернык, все казаки его знали. Это он научил меня клады искать и заклятия снимать. Девки, я скоро вернусь, никого без меня не пускать.
– Брешешь ты все.
– Вот что ты недоверчивый такой, Авраам? Сколько было Адаму, когда он помер, знаешь?
– Знаю!
– Выходит, мой дед и четверти того не прожил, что Адам.
– Так то ж Адам!
– А то – мой дед. Ты лучше скажи, когда тебя ждать следующий
– Через три недели в воскресенье буду.
– Добро, я еще меду привезу. Думаю, бочек десять успею с острова забрать. Ты пустые бочки мне привези.
– Привезу, но не знаю, смогу ли твой мед так дорого брать, казак. Тебе всего делов – мед привезти, а мне сколько работы, что с того иметь буду – вилами по воде писано.
– Ты дурницы не болтай, купец. Ты попробуй клад найди, чары все поснимай – и живой останься. Работы у него много. Привезти, продать и деньги в кошель сложить. Я ж тебе не бражку продаю, которая на каждом углу, – у меня эксклюзивный товар.
– Какой у тебя товар?
– Учиться тебе надо, Авраам, бестолковый ты какой-то.
– Чья бы корова мычала… А Любава с тобой на базар приедет?
– Захочет – приедет.
– Передай ей, что я просил приехать, потолковать с ней хочу…
Когда вернулся в комнату, после того как все перегрузили и приготовили оба воза к завтрашней дороге, Ждана уже спала с детьми на кровати, возле стены стояли две застеленные лавки – где-то девки еще одну успели достать, – и там уже спала Любава.
– Иди сюда, казак, я тебе тут постелила. Только ты ко мне сегодня не лезь, хорошо? Мне сегодня нельзя. Давай с тобой просто потолкуем, только ты не сердись, хорошо? Расскажи мне что-то. Но если тебе невмоготу будет терпеть, я тебе помогу.
– Не сержусь. Хорошо. Не сержусь. Хорошо.
– Ты что, перепил?
– Нет, не перепил. То я шуткую. Давай я тебе лучше бывальщину расскажу, как жена мужу помогала. Вышла молодая девка замуж за старого. Ну, лежат они в постели, а у мужика не получается ничего. Он жене говорит – помогай давай. Жена давай ему помогать, сначала одной рукой, потом другой, устала и говорит мужику: не могу больше, руки болят. А муж ей в ответ: а чего ж ты с больными руками замуж шла?
– Ты меня так не смеши, меня сегодня смешить тоже нельзя – ой, болит-то все как, – еще и детей сейчас побудим.
– Ты мне одно скажи: ты зачем купцу голову закрутила? Я ж просил вас.
– Заступницей нашей Макошей клянусь тебе: не глянула на него ни разу, сам он на меня запал, в шатре ляжет, прижмется – и давай мне на ухо шептать, все меня в Киев сманивал.
– Погоди, ты куда лезешь? Не трогай меня, я тебя не просил.
– А я без спроса. Не боись, казак, у меня руки здоровые. У вас же, мужиков, только одно в голове. Вон как торчит – чисто шатер походный.
– Добре, что у вас все по-другому. Отстань, ведьма, отпусти, давай я тебе лучше еще чего-то расскажу, ты ж сама просила.
– Потом расскажешь.
– Да что ты за напасть такая, Любава, отстань, не то
– Видно, замуж звать будет – запал на меня, сердешный, вдовец он, тоже двое детей сиротинушки, дюже он за женой своей покойной тосковал.
– Так это ты его приворожила, ведьма, а мне еще Макошей клялась, брехуха.
– Дурак ты. Он через год-другой вслед за ней ушел бы – на кого детей бы оставил, на теток с дядьками? Пустили бы сирот по миру нищими. Не лезь, куда не просят, Владимир, и не думай, что ты самый умный.
– Ладно, давай спать тогда, в следующий раз договорим. И не лезь ко мне, а то сейчас вниз, к купцу сбегу.
– Злой ты, Владимир, правильно тебя Ждана разглядела, у нее глаз верный, вот Богдан – тот добрый, зови сюда Богданчика, я с ним потолкую…
Кони быстро несли нас по льду замерзшей реки, и еще засветло мы прискакали к Мотриному дому. Сдав девок в ее надежные руки, помог разгрузить возы и переложил чугун к себе в телегу. Будет чем заниматься, когда лесопилку закончим. Попрощавшись со всеми, пообещав приехать при первой возможности и привезти зерна на новых едоков, погнал коней домой, благо совсем недалеко Мотрин хутор от села стоит.
На следующий день торжественно объявил своим курсантам, что с сегодняшнего дня начинаем учиться атаковать противника. Все знали, что первые двадцать самострелов уже готовы и лежат у меня дома. Но самострелы в руки им давать было рано. Второй большой и важной темой, которую предстояло освоить моим курсантам, была арифметика и ее несомненная помощь в партизанском деле.
Сперва, после обязательной программы, бег, силовые упражнения, статика и просто провел несколько занятий по арифметике, определяя знания и способности моего контингента. Как и в обычном классе, спектр был довольно широким. Затем мы приступили к практике.
Вручил им метательные копья, и мы начали учиться очень важному разделу в успешной организации засад – выбору индивидуальных целей. Противниками у нас были двадцать высоких поленьев сантиметров по пятнадцать в диаметре. Разведя свои два десятка бойцов по десять, слева и справа от предполагаемой колонны противника, присвоил каждому бойцу постоянный порядковый номер, причем чем толковей был боец в арифметике, тем больший порядковый номер в десятке он получал. Затем долго втолковывал алгоритм, как высчитать свою цель в колонне противников.
Суть алгоритма была несложной. Колонна состоит из рядов. В ряду может быть либо парное, либо непарное количество противников. Если в ряду парное количество целей, то все просто, цели делятся пополам, левые – левому десятку, правые – правому. Если непарное, то тут сложней, в первом ряду на одну цель больше получает правый десяток, во втором ряду – левый, и так дальше. Затем каждый из бойцов, считая по порядку цели только своего десятка, находит в колонне противника бойца со своим порядковым номером и берет его на мушку.