Шанс? Жизнь взаймы
Шрифт:
Допивать ликер Мотря наотрез отказалась, сославшись на количество уже выпитого вина, прибрала со стола, потушила лучину и ушла спать на кровать. Кровать была достаточно широкая, чтоб поместить двоих, поэтому перебрался туда, железным аргументом пресекая попытки Мотри отправить меня обратно. Мол, там, на твердой и холодной лавке, не засну, замерзну, заболею. А поскольку это ей лечить придется, намного проще меня не прогонять, а дать тут немного погреться возле ее пышной груди. Ведь мне нужно обязательно разобраться, на что она еще годится.
— И за что мне такое наказание?
— Так это ты не у меня должна спрашивать, а у себя, кто
— Не богохульствуй, дурень.
В конце концов, Мотре надоело делать вид, что она отбивается, и она сделала вид, что нехотя мне уступает, вспоминая раз за разом мою фразу про нудного. Врезалось видно в память. Мы весело и радостно провели остаток ночи. Правда, я часто называл ее Любка, тоска и страх, что тосковать нельзя, набегали волнами рвущими на части, но Мотря, веселым смехом прогоняла их и рассказывала, что было бы со мной, будь на ее месте другая.
Иногда мы отдыхали, пили ликер и болтали, рассказывая каждый о своем мире. Я расспрашивал о взаимоотношениях между различными атаманами, сколько у кого клинков и что она рассказала Иллару про меня. Она в основном интересовалась вопросами здравоохранения, поражаясь с одной стороны, каких успехов достигла медицина в моем мире, а с другой, что люди забыли самые очевидные вещи известные здесь любой знахарке.
Что-то изменила во мне эта ночь перед Рождеством. Мотре удалось напугать меня. Даже не веря ей до конца, что своей тоской могу навредить Любке, я вдруг поверил, что законы мироздания мудрее меня и у меня нет другого выхода, только терпеть и ждать. Меня охватило новое, незнакомое моей упрямой натуре чувство, чувство доверия к мудрости Творца и тихой радости ожидания встречи с любимым человеком. И еще я твердо знал, что дождусь ее.
Мы собрались затемно и поехали в село на праздничную службу, которую должен был давать отец Василий. Пора было наводить с ним мосты. Отношения казаков с церковью были достаточно не простыми. Хотя по некоторым данным, бродники, от которых, как многие считают и следует вести историю казачества, приняли православие раньше Киевской Руси, официальных епархий в степи не было до шестнадцатого столетия. В походах все обряды проводил атаман, на повседневную жизнь вне походов, влияние церкви также было минимально. Долгое время, несмотря на то, что православие было, скажем так, официальной религией, среди казаков встречались и мусульмане, и католики, и язычники. Но, несмотря на то, что никакого влияния у отца Василия на светскую власть не было, крови он мог попортить изрядно, простой люд к слову священника был восприимчив, поэтому следовало озаботиться выстраиванием с ним нормальных отношений.
Приехав в церковь на службу, которая вот-вот должна была начаться, первым делом пробрался поближе к Марии, и рассказал ей, что со мной случилось, создав произвольную композицию их тех диагнозов, которыми вчера развлекал коляду. Поведал ей как мне безумно жалко, что не смог с ней вчера колядовать, но теперь все в порядке, Мотря меня подлечила, крепко подлечила. Впереди еще много праздников и мы наверстаем упущенное. Короче, выдумывал все то, что девушке приятно услышать, нахально пользуясь ее неопытностью и своей многолетней практикой в выдумывании таких сюжетов. Жаль, что в этом отношении девушки на удивление быстро учатся и очень скоро начинают с поразительной точностью различать действительность и вымысел.
Но
После богослужения, скромно спросил отца Василия, когда он может меня исповедать, и принять небольшие подарки, которые наготовил, как ему лично, так и православной церкви в его лице. Отец Василий был приглашен к атаману на праздничный обед, а потом он собирался в церкви готовиться к вечерней молитве и не имел ничего против моего прихода к нему на исповедь. Обрадовался удачному стечению обстоятельств, ведь после праздничного обеда у атамана, отец Василий наверняка будет в хорошем расположении духа. Надо постараться ему еще его улучшить новым заморским медом и добиться поддержки планов святого Ильи по реорганизации жизни казацких поселений. Ведь целью стоит защита нашей земли и святой православной церкви от злобных врагов. Главное, красочно описать какие беды свалятся вскоре на наши головы, если мы не будем готовы.
Отведав у родителей праздничных закусок, угостил батю заморским медом, который, якобы, в походе купил и пообещал, скоро у нас с матерью не хуже будет, на что батя долго и искренне смеялся. Чтоб ему не было так весело, начал расспрашивать, как там идут дела с моими заказами. Как привез ему крицу, сразу договорился, сколько он мне будет за нее платить, если у него будут заказы, а поскольку зимой работы мало, загрузил его изготовлением цельнометаллических штыковых лопат. Покопав немножко доской оббитой снизу железом, которую тут называют лопатой, мне сразу стало ясно, что такими лопатами можно только по головам друг другу стучать, копать ними противопоказано, разрушает нервную систему быстро и необратимо.
Видимо, поэтому, фортификация начала развиваться только после того, как был решен вопрос с железными лопатами. Правда, остается открытым вопрос, как и чем, наши предки Змеиные Валы насыпали, но видно у них были свои секреты. Заказав бате полсотни лопат, сорок наконечников для метательных копий, триста бронебойных наконечников и сто срезней, поставил в углу кузни бочонок, наполовину наполненный постным маслом, как оказалось, очень дорогая вещь по нынешним временам. Как мне цену сказали, сразу понял, после пилорамы буду маслобойку мастерить, что-то у них тут не все слава Богу, если постное масло дороже смальца продают.
Когда покупал, жаба душила крепко, начал понимать тех кузнецов, которые предпочитали не тратиться на масло, а как клинок откуют, так сразу и суют его, раскаленный, рабу в живот. Но я ненавидел рабовладельцев с детства, поэтому пришлось на полбочонка постного масла потратиться. Оно того стоило. Один вид моего братика Тараса, как он услышал, что в постном масле будут лопаты плавать для пущей закалки, окупил с лихвой все мои затраты. С удовольствием послушав, как он меня материт за то что я думаю, что умнее меня нет никого. Что про закалку в постном масле он сроду не слыхал и надо все делать, как люди делают, а не выпендриваться перед народом.