Шрифт:
Александр ВИН
ШАНС
ПОСВЯЩЕНИЕ
Уважаю вас, мужики, крепко уважаю!
Ваша преданность и искренняя вера в справедливость и всемогущество футбольных богов заслуживают потрясающего симфонического гимна или же гранитного памятника до самых небес.
Но, увы, не дано мне ни мастерства пластичного скульптора, ни гениальности создателя могучих музыкальных вихрей, только простыми
Знаю, что должен сказать о многих миллионах разных людей, любящих футбол и преданных великой игре. Уверен, что вы, такие смешные и сильные, умелые и толстые, неудачники и подкаблучники, простые работяги, хорошие руководители, почти спортсмены и любители не только пива по выходным, именно вы поймёте меня, потому что каждый из вас по-прежнему ждёт ту самую, большую, фантастическую, чудесную футбольную победу, которая мгновенно бы восхитила и осчастливила нашу великую спортивную страну.
Поэтому и стала эта книга не горькой и не злой, не бессильной и беспомощной статистической повестью, а вполне оправданной, по делу, оптимистической комедией!
Тот из вас, кто прост, незаметен и незначителен в обычной жизни, но кто способен весело и отважно, в нужное время, в труднейших обстоятельствах, использовать свой великий жизненный шанс – тот герой.
Многие из вас искренне полагают, что знают о футболе всё: как играть, кому играть, какую схему нужно было использовать в кубковой встрече и какую передачу обязан был сделать тогда этот кретин-защитник! И с несправедливым человеком в чёрном, который, конечно же, не за нас, вы иногда готовы поступить скверно, использовав его свисток явно не по назначению.
По выходным дням и будними вечерами, в своих дворах и в школьных «коробках», вы живёте иллюзией личного успеха.
Там почти каждый из вас может, никого не спрашивая: ни начальника, ни тёщу, ни любимую супругу, самостоятельно, правильно и в нужную сторону пнуть мяч, совершить результативный рывок, отдать филигранный пас, сравнять на последней минуте счёт, получив при этом искреннее одобрение товарищей, уважение старых друзей, да и просто хороших знакомых.
В своих простых, обычно беспонтовых мужских компаниях, вы готовы часами со знанием дела трепаться, обсуждая прошедшие матчи; готовы анализировать и разбирать сложнейшие ситуации, произошедшие вчера вечером в мировом футболе, но, если надо, способны завтра, с утра, да и в любое подходящее время, умереть на поле за свою дворовую команду.
Ваши лица, случайно мелькнувшие на воскресной телевизионной картинке, в репортаже с футбольного стадиона, иногда расстроены, чаще тревожны и яростны, но всегда – прекрасны! В эти моменты вы честны перед всем остальным миром.
Мужики, вы готовы годами прощать судьбе многое: и пустые ожидания от неожиданно идиотской игры любимых игроков; их неоправданно, не по результатам, жирные гонорары; износ собственных нервов, и неправильное ликование соперников.
Вы готовы ждать.
Вам всем нужна победа! Нужен шанс.
Глава 1. ОСКОРБЛЕНИЕ БЕЗДЕЙСТВИЕМ
Поздней
Чемпионат мира для нас тогда враз померк, дальнейшее разумное существование в таких условиях стало невозможным, даже бессмысленным, и именно в эти мгновения в сердце каждого достойного российского мужчины поселилась боль.
Той ночью, при любопытном желании, с улицы, сквозь давно уже обесшторенное окно легко можно было рассмотреть в небольшой тёмной комнате спину крупного мужчины, сидящего за пустым обеденным столом.
Майка на его спине – много раз стиранная, непонятного цвета, безнадёжно спадала с могучих когда-то плеч.
Перед мужчиной, в нише подержанной мебельной «стенки» светился экран старого, с мутным экраном, телевизора. Только что показывали футбол – матч закончился, но всё ещё продолжал вырываться из комнаты через форточку, в общественное мрачное пространство, в цветение полуночных лип, унылый, с рыданиями, голос диктора.
– Да, да, вместо нас дальше проходит Алжир! Как же это всё странно и несправедливо…
Внезапно мужчина вскочил со стула, со страшной силой нечленораздельно вскрикнул, ударил кулаком по столу. Пустой гранёный стакан опрокинулся, дребезжа, и покатился к гибели.
Мужчина остановил его, налил до краёв водкой из большой бутылки. Выпил и начал рыдать.
Вскоре в комнате стало темно.
Практически в те же самые минуты на другом конце города, в дежурном служебном помещении, перед портативным телевизором, расположенным на крашеной деревянной тумбочке, стоял на коленях уже другой, гораздо более лысый, мужчина в мятой форме вневедомственной охраны. Лица мужчины, который судорожно держался за старинную комнатную антенну, не было видно, но чувствовалось, что он неимоверно нервен и напряжён.
Только что показывали футбол. Матч закончился. Метался ещё по стенам, инструкциям и сложным пультам сигнализации телевизионный отблеск далёкого зелёного поля, продолжал, по инерции, мрачно, убеждать зрителей голос спортивного комментатора.
– …Наверно, и в этот раз нам не хватило концентрации, какой-то удачи. Чемпионат мира для нашей сборной на этом закончился. Катастрофа!
Мужчина-охранник тяжело поднялся с колен, напоследок, не имея возможности стыдиться кого-либо, решился тонко заплакать, но вскоре насухо вытер глаза почти военным рукавом.
Через раскачивающуюся под потолком верёвочную петлю мерцал экран телевизора.
Комментатор внутри него траурно продолжал:
– …Как будто на этом закончилась вся наша жизнь! Что ж ты, Капелло?! Как же так?
И наступила темнота.
А за пределами промышленного города, в большой гостиной неприлично просторного особняка, на фоне огромного экрана плазменного телевизора в эти же самые мгновения замер уверенный, коротко стриженный мужской силуэт.
Человек окаменел.