Шанс
Шрифт:
Горестные нотки четко прослеживались, а еще расстроенный взгляд.
— Не совсем так. Ты же все видел, а сложить в уме два и два не сложно. Вань, я беременна.
Он не удивился, даже бровью не повел. Кивнул, мимолетом опустил взгляд на мой живот и вздохнул. Приподнял Свету и усадил себе на колени, обняв племянницу. Между нами возникла долгая и неловкая пауза, я все ждала хоть какой-то реакции от парня, а он все молчал.
— Если тебя успокоит или развеет плохие мысли обо мне, я узнала о беременности лишь на днях. Страшно, конечно, было. Особенно от мысли, что придется в корне менять всю дальнейшую жизнь. А сейчас, — я улыбнулась, опустила голову и
Наконец Ваня «вынырнул» из размышлений и заглянул мне в глаза. В его серых омутах развеялась грозовая туча, вроде даже отразилось облегчение, но где-то еще в глубине не потух огонек недоверия. Я закусила губу, откровенно не понимая, почему так. Надеюсь, Ваня прояснит ситуацию, не хотелось бы выглядеть в его глазах подлой.
Хотя глупо, наверно, ожидать дружбы с парнем. Поговаривают, что дружбы межу мужчиной и женщиной быть не может… А мне вот хочется, что поделать?! Тем не менее, если Ваня действительно питает ко мне какие-то нежные чувства, то дружбы не выйдет. Мучить парня совершенно не хочется. Наоборот, вот бы ему встретить отличную девушку и…
— То есть, с отцом ребенка ты не общаешься? Потому что я… Ты уж прости, но ситуация странная выходит, — перебил он мои мысли.
— Я его не видела уже больше месяца, да и не думала вовсе, что мы пересечемся где-либо. А в чем странность? — решила уточнить.
— Понимаешь, Марин, обычно я редко ошибаюсь в людях, сразу вижу кому и что нужно. Так вот о тебе у меня сложилось очень приятное мнение, а тут вдруг новость о беременности. Конечно же, я догадывался о чем-то таком еще в институте, да и в больнице сейчас, но до последнего надеялся, что ошибся. Боялся признаться себе, будто ты ведешь игру на два фронта.
Я насупилась, услышав ответ Вани. Света сидела мышкой, даже боялась пошевелиться в руках своего дяди. Мне бы обидеться, только прекрасно понимаю парня. Но что я могу поделать, если не сошлись звезды? Вот не суждено нам быть вместе, как не крути. Не будет же он, в самом деле, воспитывать чужого ребенка? Тем более, меня не покидали мысли о Росе. Я просто не смогу быть с другим мужчиной, не зависимо от реакции Роса на нашего ребенка. Где-то в глубине души теплилась надежда, что он обрадуется, но осаждала себя. Если я тогда не нужна была мужчине, то сейчас жить с ним только из-за долга не собираюсь. От понимания, что в любом случае наши отношения зайдут в глухой угол, застонала.
— Вань, у меня и в мыслях не было идеи дурить тебе голову. Поверь. Знаю, сейчас прозвучит очень глупо, но… давай останемся друзьями?
Я с надеждой смотрела в его оттаявшие серые глаза и искала там ответ. Но непроницаемая маска не давала и шанса понять, что сейчас творится в голове у парня.
С каждой пройденной секундой молчания плечи опускались все ниже, я уже и не надеялась хоть на какой-то ответ, как Ваня вдруг заговорил:
— Это… странно. Буквально час назад я еще думал, куда тебя пригласить на свидание и вдруг такая новость, как обухом по голове.
Света закапризничала, стала хныкать, вырываться, Ване пришлось встать и поставить малышку на ноги. Он метался между мной и своей племяшкой, было видно, хотел еще что-то сказать, но не смог.
— Капризничает, домой уже хочет. Ты в состоянии идти одна? Я бы провел, но… — он смотрел стыдливо, даже едва улыбнулся.
— За меня не переживай,
Даже не соврала, чувствовала себя бодрячком, хоть горы сворачивай. Ваня долго заглядывал в мои глаза, а потом сдался. Ему пришлось, Света уже практически рыдала, привлекая его внимание к себе.
— Позвони мне, как доберешься, иначе буду переживать.
— Обязательно.
Он удалялся, а я все еще сидела, смотря парню в след. Да уж, видимо, так сильно огорошила, что он просто не знал, как себя вести и что говорить. Когда его фигура затерялась в толпе, встала с насиженного места и медленно побрела домой.
***
Дома все никак не могла найти себе места. Уже прошло более четырех часов, а я все сидела и ждала долгожданного звонка от брата. Успела себя накрутить так, что тело пробивало крупной дрожью, а сердце тревожно отдавало тупой болью в груди. Чтобы хоть как-то угомонить разгулявшиеся шаткие нервы, выпила таблетку пустырника. Перерыла перед этим кучу сайтов, но никаких противопоказаний для беременных не нашла.
Мама несколько раз заглядывала ко мне в комнату, спрашивая, все ли со мной хорошо. А что мне ей сказать? Жду звонка, от которого сейчас зависит вся моя жизнь? Но кое-что я ей объяснила, пришлось. Теперь родительница узнала, кто отец ребенка и почему он пока еще не знает о нем. Мама хоть и не одобряла моего поступка, но и не упрекала, говоря, что все к лучшему. Да и подметила: «чему быть, того не миновать».
Когда ждать стало совсем невтерпеж, взяла смартфон и прожигала его таким требовательным взглядом, словно он мне что-то должен. Специально перепроверила, вдруг нет связи, но все это было пустой тратой времени.
Соскочив с кровати, подошла к шкафу и достала из самого дальнего закоулка футболку Роса. Поднесла к лицу и вдохнула. Жаль, что теперь от нее пахнет лишь лавандовым порошком. А мне бы так хотелось учуять тот невероятный морозный аромат, от которого все волоски на теле вставали дыбом. Вспоминая его, по коже поползли мурашки, мне казалось, что он витает в комнате, но я лишь обманывала себя и на самом деле выдумывала то, чего быть не может. Прикрыв глаза, воссоздала в памяти еще не забывшееся лицо любимого мужчины, его бездонные серо-зеленые глаза, изумительную ухмылку и темные волосы, в которых так хотелось зарыться пальцами. Их моментально закололо, я вздохнула и прекратила пытку над собой. А то не ровен час начну вспоминать, как упоительны ласки Роса, что хочется плавиться, как воск над пламенем свечи, в его руках.
Неожиданно запиликал телефон, как бешеная бросилась к кровати и дрожащими руками нажала на вызов.
— Алло, — даже голос вибрировал из-за напряжения.
Я была натянута, как струна, присела на кровать и неестественно выпрямила спину.
— Ну и говнюк же твой Рос! — огорошил меня брат.
Даже дар речи пропал на некоторое время. Все же пришлось брать себя в руки и продолжать беседу.
— Что… — прочистила горло и повторила: — Что произошло?
— В общем, дозвонился я раза с третьего. Сначала трубку никто не брал, а потом ответил мужской голос. Грубовато, но тем не менее. Я представился и сказал, что брат Марины. Дальше… — Леша помолчал некоторое время, а мне уже стало дурно. Вдох-выдох… — Было очень много нецензурных слов, с указанием, куда мне катиться и что там делать. Этот идиот даже не дал мне слова вставить! А в конце вообще рявкнул, чтобы я забыл номер и не звонил никогда. Я не из тех, кто вот так просто сдается, поэтому набрал еще раз, а потом еще раз двадцать, но тщетно.