Шансон для Анны

Рой Хелен

Алина Новикова стояла у подъезда, надеясь, что дождик пройдёт быстро. Но, увы, через несколько минут небо затянулось полностью и солнце скрылось за чернотой туч. Дождь припустил сильнее.

Новикова раскрыла зонт и быстрым шагом, придерживая рукой развевающиеся полы плаща, направилась к дому, где жила Аня. Сделав всего несколько шагов, Алинка промокла насквозь. Она пересекла двор, пробежала мимо детской площадки.

Девочка буквально впрыгнула в подъезд, закрыла зонт и захлопнув за собой дверь. Сильный ливень остался за закрытыми дверями.

Алина, торопливо

поднялась по ступенькам на пятый этаж и замерла перед дверью, где жила подруга. “А вдруг Аня уехала? Вот и получиться сюрприз, только кому? Надо было все-таки предупредить о своём приезде”. Новика нажала кнопку звонка.

Поначалу, по ту сторону дверей, не было слышно никого движения. Где-то, через минуту ожидания, когда она собралась уже снова позвонить, послышалось лязганье замков, дверь открылась, перед ней застыла заспанная Аня.

В этот понедельник Анька решила выспаться. Ещё в выходные родители уехали на дачу и обещали, что появятся не раньше следующего вторника. Уже несколько дней девочка чувствовала накатившую усталость, всё от летней подработки на почте. Ей хотелось заработать за лето денег, чтобы хоть как-то помочь родителям.

Объявлена Горбачёвым перестройка и новые реформы финансового сектора - денежная и ценовая, всё в совокупности привело к тому, что массы населения оказались за чертой бедности. В стране появились такие новые термины как безработица и нищета. Кооперация приняла форму бизнеса западного типа, государственные предприятия стали закрываться. Фабрики, заводы, комбинаты переходили из государственной структуры в частную. По большей степени, попадая в руки бандитов, или как в народе их называли “новых русских”.

Так же получилось и с металлургическим заводом, где работали Кондрашовы. Единственное в городе предприятие, которое давало людям стабильный заработок закрыли, оставив сотни семей без работы и без средств к существованию.

В субботу Аня отработала последний день на почте и теперь могла себе позволить расслабиться. Не надо никуда с утра пораньше бежать, можно спокойно поспать часов до двенадцати. Но настойчивый звонок испортил все планы, нарушив утренний сон.

Поколебавшись ещё пару секунд, Кондрашова встала, накинула халат и всё-таки направилась к входной двери. По своей забывчивости Аня никогда не спрашивала: “Кто там?” - за что её всегда ругали родители. Да и кто из чужих мог к ним придти? Брать у них нечего, нажить толком ничего не успели. У матери только золотое обручальное кольцо, да и то она его всегда носила не снимая.

Девочка повернула ключ в замке, открыла дверь.

На пороге стояла дочерна загорелая Алина. С её импортного бежевого плаща стекали капли воды, под ногами быстро образовалась лужа. Немедля ни минуты, девочки одновременно бросились друг другу на шею.

– Алинка!
– Аня обняла подругу.

– Нюрка, - улыбнулась Новикова и крепко прижала её к себе.

– Проходи быстрее.

Пока Алина выжимала плащ в ванной, Аня поставила чайник и переоделась в спортивный костюм.

– Чай будешь?
– спросила Кондрашова подругу.

–

Да.

Чаю Алинка хотела. Она так замёрзла, что чёрный, горячий, с сахаром чай был в самый раз.

Когда Новикова вышла из ванной, на столе уже стояли чашки с горячим чаем. Алина села на диван и обняла двумя ладонями бокал. Аня включила телевизор.

– Загорелая какая! Рассказывай!
– велела она.
– Надолго вернулась?

– Не знаю, - размешивая сахар, сказала Алина.
– Папу, зачем-то срочно вызвали в Москву. Ну, а мы с мамой пока сюда поехали.

Аня бросила взгляд на телевизор. По первому каналу показывали “Лебединое озеро”. Она переключила на другую программу. Опять “Лебеди”! ещё один канал и опять тоже самое.

Новикова вопросительно посмотрела на Аню.

– Кто-то умер?

Кондрашова метнулась на кухню к радио. Алина за ней.

– “… руководствуясь жизненно важными интересами народов нашей Родины, всех советских людей, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР, - доносился голос диктора из радиоприёмника, - на срок шесть месяцев с четырёх часов утра по московскому времени девятнадцатого августа…”.

Аня прибавила звук.

– “… для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР, в который войдут: Бакланов, Крючков…”.

Раздался звонок в дверь, девочки вздрогнули от неожиданности.

– Кого-то ещё принесло… - пробормотала Аня, направляясь к дверям.

На пороге стояла Юля, а за ней топтался Женька Ананьев.

– Нюрка слышала? В стране переворот… - затараторила Волкова, входя в квартиру и направляясь в комнату. Евгений семенил за ней, не отставая.

– Слышала, - перебила Аня, закрывая дверь за друзьями.

Но просунутая в дверной проем, нога Полякова, помешала ей. Кондрашова повернулась и застыла на месте, отпустила ручку, а Сергей воспользовался моментом - толкнул дверь вперёд, распахивая настежь.

– Чаем угостишь?
– нахально спросил он, подходя к Ане совсем близко.

– Я тебя не звала!
– Кондрашова хотела вытолкать незваного гостя за дверь, но он перехватил её руки и крепко сжал запястья.

– Как жаль…, - Сергей коснулся губами её уха, медленно разжал пальцы.

По спине Аньки побежали мурашки, она потеряла дар речи и тупо смотрела в карие глаза парня.

Сергей ощутил, как екнуло его сердце и глухо заколотилось. “Но вот этого ещё и не хватало!”, - раздосадовано подумал он, наклоняясь ещё ближе к Кондрашовой.

– Нюра ты чего застряла?
– раздался за спиной радостный голос Юльки.

Поляков и Анька отпрянули друг от друга, а Волкова с любопытством переводила взгляд с Сергея на подругу и обратно.

– Проваливай!
– Кондрашова демонстративно распахнула дверь шире.

– Даже не подумаю, - в тон ей ответил Сергей.

– Что у вас тут происходит?
– забеспокоилась Юля.

– Трусиха!
– хмыкнул Поляков и прошёл в комнату.

– Ничего!
– раздосадованная Анька, со злостью хлопнула дверью.