Шансы. Том 1
Шрифт:
По губам Джино мелькнула едва заметная усмешка. Довольно. Банан уже вырубился. Он поднялся.
— Ты куда? — презрительно усмехнулся Банан. — Домой, строчить еще одно письмецо?
Глаза Джино сделались совсем холодными, но голос оставался ровным, даже мягким.
— Знаешь, Банан, однажды ты подавишься собственным языком.
Взгляд Синди перескакивал с одного из них на другого. Она вскочила со стула.
— Я сбегаю в одно место и тут же вернусь, ладно, милый?
Банан даже не повернул к ней головы.
— Да? — прищурившись, бросил он
— Да.
Глаза их встретились. Оба пылали от ненависти. Банан неестественно засмеялся.
— Все шутишь, парень.
Было во взгляде Джино нечто такое, что всегда заставляло Банана сдавать назад.
— Конечно. — Джино улыбнулся.
— Оставайся. Выпьем, — предложил Банан.
— Нет. Я зашел, чтобы посмотреть, нет ли здесь Алдо.
— Не видел.
Джино еще раз окинул взором всю компанию. Отбросы. И Банан в том числе.
— Пока, — бросил он.
— До завтра. — Банану уже хотелось продемонстрировать свою вежливость.
— Да, — кивнул Джино. — До завтра. — Он пошел к двери.
На улице его ждала Синди.
— Я принес деньги, — сообщил он ей.
— Я боюсь. — Она с отчаянием вцепилась в его руку.
— Завтра ты сядешь на поезд.
— Завтра может быть уже поздно. — Голос ее дрожал. — Он снова угрожал убить меня. Это прозвучало серьезно.
— Почему ему хочется убить тебя?
— Он думает, я еще с кем-то сплю.
— Ага. А ты?
— Нет, конечно. О, Джино! — Синди обняла его. — Я прошу тебя, пожалуйста, уведи меня отсюда сейчас! — Прижавшись к нему всем телом, она содрогалась от рыданий.
Прикосновение ее грудей, бедер вызвало закономерную реакцию. Джино почувствовал, что ему нужна женщина. Он хочет женщину. Теперь уже Леонора не могла его остановить.
Возбуждение стало таким острым, что начало причинять почти физическую боль.
Синди почувствовала, как в нее уперлось что-то твердое, и приникла к Джино еще плотнее.
— Отведи меня к себе домой, — прошептала она. — Помоги мне, и я позабочусь о тебе тоже. Завтра я отправлюсь в Калифорнию. А сегодня мне нужен ты.
Джино уже принял решение.
— Идем отсюда, пока он не принялся разыскивать тебя-.
— Ты не пожалеешь об этом, — выдохнула Синди.
Тело ее было теплым и мягким, ласковым и сладким. Таким, о каком он мечтал.
Кожа стала чуточку влажной; в самом низу живота нежно волнился притягательный белокурый треугольник, и когда он поглаживал его пальцами, она издавала тихие мурлыкающие звуки. Воинственно торчавшие соски совершенных по форме грудей оставляли на губах едва ощутимый молочный привкус.
Вложив свой член ей в рот, он с пронзительным наслаждением почувствовал осторожные прикосновения ее остреньких зубок.
Она с радостью соглашалась делать то, чего он хотел, а он хотел всего.
Он имел дело с очень многими женщинами, но Синди оказалась совсем иной. Кончая, Джино знал, что на этот раз оргазм длился не менее двух минут — во всяком случае, так ему казалось. Рвавшаяся наружу долгими, упругими толчками семенная жидкость заполнила все ее
Хватая ртом воздух, она стонала от наслаждения. Когда же Джино, положив голову ей меж ног, начал пить ее божественный нектар, она, не в силах сдержать себя, исторгала уже какие-то животные вопли.
Затем она вновь оказалась под ним, ей хотелось, чтобы он испытал то же. Гибкий ее язычок обладал способностью проникать всюду. Его член ритмично ходил то вперед, то назад, все такой же несгибаемый и твердый. Он кончил еще раз, и она вобрала в себя каждую каплю его драгоценной влаги.
Некоторое время он лежал без движения, пытаясь прикинуть, сколько времени все это уже могло длиться. Потом, отбросив ненужные мысли, он прикоснулся губами к ее соску и принялся умело работать пальцами у нее между ног, Синди же впитывала в себя каждое мгновение до тех пор, пока тело ее не забилось в непереносимой пытке наслаждением, И все же настоящее удовлетворение к нему еще не пришло. Ему требовалось большего. Она не возражала. Тогда он перевернул ее на живот и вошел сзади, так что вдвоем они стали похожи на занимающуюся посреди улицы любовью собачью пару. Третий оргазм привел их в совершенное неистовство. Он оказался коротким, острым и диким.
Только тогда на Джино нахлынуло умиротворение. Отвалившись от Синди, он вытянулся на спине. Томившее несколько дней напряжение покинуло его тело.
В голове мелькнула саднившая резкой печалью мысль о Леоноре. Протянув руку, он коснулся волос Синди.
— С тобой и в самом деле хорошо. Она тихонько засмеялась.
— Я же тебе говорила, нет?
— Что говорила?
— Что ты не пожалеешь.
КЭРРИ. 1928
Опиум. С каждым днем марихуана сдавала свои позиции. Опиум поднимает тебя все выше и выше — пока ты не достигнешь безмятежно плывущего над всем миром полного неги облака.
Еще никогда в жизни Кэрри не чувствовала себя такой счастливой. С опиумом ее познакомил Белый Джек точно так же, как несколько ранее он свел Кэрри с марихуаной.
— Вот твоя награда, моя девочка, — ласково прошептал он в ту ночь, когда они сидели на вечеринке где-то в чайнатауне.
Поначалу ее это напугало: странной формы трубка и сосуд над огнем, вокруг которого в различных позах лежали люди.
— Мне что-то не очень хочется, — тоже шепотом ответила она.
— Брось, женщина. У тебя была нелегкая ночь. А это поможет думать только о приятном. Доверься мне…
Она доверилась и затянулась из трубки — раз, другой… Вокруг все стало вдруг казаться исполненным роскоши и покоя, в голове чередой поплыли сладкие воспоминания.
Что стало с ее планами обрести самостоятельность?
Любовь.
К сутенеру.
Кто он ей теперь? По-прежнему, он — ее мужчина, разве нет? Он давал ей работу, приносил наркотики, которые она потихоньку училась любить. Но это новое пристрастие уже начинало пугать Кэрри. Они заменяли ей все. Мир переставал существовать, когда она устремлялась в заоблачные выси.