Шантаж

Малков Семен

Понять его было можно – в городской квартире царил теперь ералаш, а в центре его – Петр Михайлович. Несмотря на здоровый вид, он сразу начал болеть всеми возможными детскими хворями.

В круговерти забот о сыне боль и тоска по Мише, страх за его жизнь как-то притупились, отошли на второй план. Так длилось до тех пор, пока не вернулась из Афганистана следственная группа, в составе которой был направлен Михаил.

Когда раздался телефонный звонок и Светлана услышала в трубке знакомый голос Мишиного начальника, она чуть было не лишилась чувств от волнения.

– Светлана Ивановна, – сказал он ей строгим и усталым голосом, –

наша группа выведена после выполнения задания на отдых. Мы пробудем неделю на базе, а потом разъедемся. Если хотите получить информацию о Михаиле Юрьевиче, приезжайте завтра к одиннадцати. Вы знаете куда. – И умолк, слыша ее учащенное дыхание; добавил быстро: – Не надо только заранее горевать. Миши с нами нет, но и его гибель – не факт.

Все время, прошедшее с момента звонка из воинской части и до встречи, Светлана считала минуты... Осунувшаяся, бледная, к десяти часам прибыла она к проходной загородной базы. Ей выписали пропуск и попросили подождать, пока за ней придет сопровождающий. Несмотря на то что она приехала раньше времени, ее сразу проводили к начальнику.

Представительный майор юридической службы, лет сорока, с небольшой проседью на висках, вежливо усадил ее на стул перед собой и предупредил:

– Светлана Ивановна, хочу сразу с вами договориться о следующем: никаких слез, никаких сцен! Мы не няньки, а солдаты; вернулись с войны. Мы много пережили и устали. Майор не был дипломатом и не выносил женских слез. Ему уже не раз приходилось разговаривать с членами семей погибших, и всегда он испытывал муки.

– Приведу голые факты, – начал он траурным тоном, сочувственно глядя на Светлану. – Михаил Юрьевич принимал участие в опасной операции по задержанию преступников с партией краденого оружия. Оперативная группа ехала по горной дороге вблизи границы с Пакистаном. Когда передние бронетранспортеры обогнули второй поворот и ушли вперед, последняя машина, в которой был и он, подорвалась на мине, и экипаж попал в засаду.

Быстро взглянул на Светлану – держит себя в руках, ждет. – Оттуда послышалась стрельба, взрывы. Передние машины немедленно повернули обратно, на помощь товарищам, но, когда прибыли на место, короткий бой был уже окончен. Они застали лишь горящую искореженную машину, убитых и раненых товарищей. Михаила среди них не было.

Он тяжело вздохнул, с жалостью посмотрел на Светлану: сидит опустив голову, ожидает приговора, но, к его удивлению, не плачет.

– Сначала думали – погиб: двоих взрывом гранат и мин разорвало в клочья. Но при идентификации останков установить гибель Михаила Юрьевича комиссии не удалось. Поэтому и не было официального извещения.

Светлана подавленно молчала, не зная, как отнестись к услышанному. Майору захотелось хоть чем-то утешить сидящую перед ним красивую молодую женщину.

– При опросе местных жителей выяснилось, что ушедшие в Пакистан моджахеды везли на ишаках вместе со своими ранеными какого-то русского. Поэтому есть вероятность, что Михаил у них в плену.

Немного подумав, он усомнился все же – вправе ли давать ей столь призрачную надежду?

– Не думаю, однако, что на это можно особенно надеяться. Мы полгода непрерывно запрашивали о нем компетентные органы. Наша разведка работает повсюду. Но Михаила Юрьевича среди пленных установить не удалось. Он до сих пор числится в пропавших без вести. Что с ним произошло, никто не знает. Уповать можно только

на чудо. – И поднялся с места, опасаясь, что с молодой женщиной, как часто бывало, случится истерика.

Но Светлана сидела молча, осмысливая сказанное, и постепенно проникалась тупым чувством безысходности. «Ничего нового, ничего конкретного... А я так надеялась! Когда же кончится эта проклятая неизвестность? Сколько мне еще ждать? Неужели всю жизнь?» – стучали в голове горькие мысли. Очнулась, вспомнила, где находится, поблагодарила майора за внимание и поплелась к выходу. «Что ж, пока есть еще какая-то надежда – буду ждать. Ждать столько, сколько нужно. Хоть всю жизнь!» – упрямо твердила она себе по дороге домой к сыну.

Не успела Светлана опомниться после безрадостной информации, полученной от боевых товарищей Михаила, как ее ожидал новый тяжелый удар. После обеда, когда она уложила малыша спать, позвонила соседка Ольги Матвеевны с просьбой срочно приехать.

– Представляешь, Светочка, какие мерзавцы! – возмущалась эта обычно спокойная, уравновешенная женщина. – Умирающую отправили домой, где за ней и ухаживать некому! Какую-то свою статистику улучшают... А на людей наплевать! И это медики, клятву Гиппократа давали!.. Спасибо друзьям Миши, Вите и Марику, – сообща ночную сиделку наняли. «Наверно, последние дни доживает! – ужаснулась Света, чувствуя, как сжимается сердце острой жалостью к Ольге Матвеевне. – А ведь я еще и внука ей не показала!»

Она задумалась: Петенька еще слишком мал для такого путешествия, мало ли что... Но любовь к Мише и его матери помогла преодолеть страх; она принялась пеленать сына.

Когда они приехали к Ольге Матвеевне, у ее постели они увидели Марка.

– Вот и Светочка навестить вас пришла, – предупредил он больную, взяв за руку.

Видную, представительную женщину ужасный недуг превратил в высохшую мумию. Она будто стала вдвое меньше; на обострившемся лице жили лишь большие глаза.

– Светочка... наконец-то! Боялась – не дождусь... – произнесла она с тихой радостью. – Сегодня мне немного полегче, хоть боль утихла. – Вдруг глаза у нее оживились, она попыталась приподняться. – Светочка, родная моя, неужели?.. Принесла Петеньку? Спасибо, голубушка! Поднеси мне его поближе... дай рассмотреть!

Светлана молча выполнила ее просьбу – положила конверт с малышом на постель, рядом с бабушкой. Марк осторожно приподнял легонькую, как пушинка, Ольгу Матвеевну повыше, подбив под спину подушки, чтобы ей было удобнее разглядеть долгожданного внука.

– Какой крепенький, щекастый! Ну вылитый Миша в детстве! – прошептала она, и счастливая улыбка тронула ее губы. – Теперь я могу умереть спокойно. Бог внял моим молитвам... Наш славный род не угаснет, а там... как знать – может, и Россия наша возродится...

Светлана и Марк изумленно переглянулись – оба подумали об одном – о патриотизме русского дворянства: даже на смертном одре – забота о судьбе родины...

Радость вызвала некоторый прилив сил, и Ольга Матвеевна чуть окрепшим голосом попросила:

– Марик, пожалуйста, сними у меня с шеи ключи... у меня сил не хватает... Открой теперь правую дверцу секретера... возьми из верхнего ящика все, что там находится...

Она следили внимательным взглядом за его движениями; когда он выложил содержимое ящика на стол, произнесла тихо, с оттенком торжественности: