Шантаж
Шрифт:
Элейн Тайнер металась по всему городу, заказывала в ресторанах тройные порции, чтобы выдержать столь большое напряжение, благо это было за счет фирмы, и делала все возможное, чтобы наибольшее число известных политиков Вашингтона своевременно узнали о существовании Аарона Лэйка и заинтересовались им. А самое главное — они должны были узнать из надежных источников, что у этого кандидата денег куры не клюют и что за ним стоят очень мощные экономические и политические силы. К счастью, распространение подобных слухов было излюбленным занятием Элейн Тайнер, и она научилась делать это отлично. Собственно говоря, производство
Жена Финна Ярбера прибыла в тюрьму «Трамбл» без предварительного уведомления, и это был ее первый визит за последние десять месяцев. Она была одета хиппово — кожаные сандалии на застежках, джинсовая юбка с блестящими металлическими пуговицами, свободного покроя блуза, украшенная перьями и еще бог знает чем, и в довершение всего на шее болталось множество цепочек, кулонов, амулетов и так далее. Волосы у нее были коротко подстрижены, а весь ее внешний вид как бы говорил о том, что она устала от жизни и вообще явилась в нынешнее время из благословенных шестидесятых годов, где, собственно говоря, и осталась ее беспокойная юность.
Сказать, что Ярбер был удивлен ее неожиданным визитом, значит, не сказать ничего. Он чуть со стула не упал, узнав, что в гостевой комнате его ждет супруга. Помимо своего экзотического наряда, она имела не менее экзотическое имя — Кармен Топольская-Якоби. Такое громоздкое и совершенно непонятное для американского уха имя, как ни странно, всегда помогало ей в жизни, вызывая у окружающих не только удивление, но и нечто вроде мистического восторга. Она была довольно неплохим адвокатом в штате Оклахома и с давних пор пользовалась репутацией радикально настроенной феминистки, охотно защищающей права лесбиянок, страдающих от сексуальных домогательств на службе. Нелегкий, надо сказать, хлеб, так как клиентов было слишком много и все они жаждали отмщения и наказания своих начальников.
Кармен была замужем за Финном Ярбером более тридцати лет, но фактически их брак был номинальным, так как Ярбер частенько сожительствовал с другими женщинами, а она тоже всегда находила себе более достойных мужчин. Первые годы их совместной жизни были на редкость веселыми и беззаботными. Они часто менялись партнерами, переспали с огромным количеством знакомых и друзей в самых различных комбинациях и за все это время лишь несколько лет жили по-настоящему моногамным браком, доказательством чего стали двое детишек. Потом дети выросли, и супругов уже больше ничто не связывало.
Впервые они встретились на знаменитом поле Беркли в 1965 году, где вместе с другими противниками войны протестовали против вьетнамской авантюры. Оба были студентами юридического колледжа и считали себя ярыми приверженцами высоких моральных ценностей и социальной справедливости. А потом они вместе работали во время предвыборной кампании — регистрировали избирателей, защищали их права и протестовали против нарушения прав рабочих-иммигрантов. Затем последовала целая серия акций протеста, в ходе которых они приковывали себя цепями к заборам, воевали с засильем христиан в школах, подавали судебные иски от имени беспощадно истребляемых китов, расхаживали по улицам Сан-Франциско во время маршей протеста, боролись за права мексиканцев и даже были
Сейчас они были старыми и усталыми людьми, которым нужны только покой и относительное благополучие. Кармен была крайне удивлена, что ее муж, некогда преуспевающий и талантливый адвокат, сделавший блестящую карьеру и поднявшийся до уровня Верховного суда Калифорнии, вдруг сам оказался преступником и попал в федеральную тюрьму. Он же был очень рад, что тюрьма эта оказалась не в Калифорнии, а во Флориде, где посещения родных и близких строго регулировались законом и были крайне редкими. Супруги никогда не писали друг другу писем и даже не разговаривали по телефону. Да и сейчас Кармен решила навестить Финна только потому, что проезжала мимо этого городка, направляясь в Майами, где проживала ее сестра.
— У тебя неплохой загар, — сказала она после лаконичного и сдержанного приветствия. — И вообще, ты неплохо выглядишь для заключенного.
Ярбер снисходительно ухмыльнулся и подумал, что про его жену такого не скажешь. От былого шарма не осталось и следа. Сейчас Кармен была похожа на старое, высохшее дерево, которое давно пора спилить.
— Как дела? — тоскливо спросил он, опасаясь, что она начнет одолевать его своими проблемами.
— Ничего, все нормально. Много работы, мало свободного времени.
— Это неплохо, — сказал он и подумал, что она, вероятно, достаточно зарабатывает, чтобы не предъявлять ему идиотских требований насчет денег.
Ему осталось сидеть еще пять лет, а после освобождения он вряд ли вернется к ней в Калифорнию. Впрочем, еще неизвестно, чем все это кончится. В последнее время его все чаще и чаще стали одолевать сомнения, что он доживет до освобождения. Но если все-таки ему повезет и он в конце концов стряхнет пыль тюрьмы со своих ног, то постарается найти такое укромное местечко в этом мире, которое будет находиться далеко за пределами юрисдикции Федерального бюро расследований или налогового ведомства. Ярбер проникся такой ненавистью к своему правительству, что даже думать не хотел о том, что останется подданным этой страны. Если все будет нормально, он швырнет им в рожу их гнусное американское гражданство и подберет себе что-нибудь более приличное.
— Ты все еще пьешь? — осторожно спросил он, вглядываясь в серое лицо Кармен. Ему-то, конечно, было не до этого. Правда, несколько раз охранники приносили ему немного выпивки, но это бывало так редко, что не стоило и говорить.
— Нет, давно не злоупотребляю этим, — грустно улыбнулась она.
Разговор тянулся долго и показался Ярберу чересчур кислым и скучным. Он вообще никак не мог понять, зачем она приехала к нему. Догадка осенила его только в самом конце встречи.
— Я решила развестись с тобой, — заявила Кармен после угнетающе длинной паузы.
Ярбер равнодушно пожал плечами:
— Ну что ж, вероятно, ты права.
— Дело в том, — замялась она, опустив глаза, — что я нашла себе другого человека.
— Мужчину или женщину? — съязвил Ярбер, хотя на самом деле ему было наплевать. Сейчас его уже ничем нельзя было удивить.
— Просто человека, который моложе меня, — уклонилась от ответа Кармен.
Он снова пожал плечами:
— Это твое личное дело. Не он первый, не он последний.
— Давай не будем ворошить прошлое, — кисло поморщилась Кармен.