Шанти

ChaosCrash13

Гости прибыли не одни, а с двумя десятками ящиков местного рома. Шанти не была в курсе о его качестве, но на Фронтире, обычно, слабый алкоголь не гонят. К тому же, фениксы, как и любые пернатые (кроме грифонов), стойкостью к алкоголю не отличаются. Медик, конечно, раздал всем соответствующие препараты… Но корабль решила вмешаться в попойку лично: радушно поприветствовав гостей и получив от них привычное заигрывание (флиртовать с чужим кораблем среди некоторых пустотников считается хорошим тоном), Шанти сладкими речами и ответным заигрыванием переманила половину бутылок зелья на камбуз. Где они и остались нетронутыми до самого конца «дружеской встречи». Второй половины, конечно, тоже хватало, чтобы узюзюкать часть ее двуногих до состояние «глупо хихикаю и раздвигаю ноги», но, все-таки, только часть. Так уже можно было иметь дело с предполагаемыми пиратами.

«Дружеские» посиделки в кают-компании начались, как всегда, несерьезно. Даже слишком несерьезно: двуногие «Ньяосы» не испытывали ни малейшего стеснения,

и сразу же начали шутить, флиртовать и наливать фениксам, те же в ответ, будучи непривычны к обществу самцов, но отлично чуя их феромоны, незамедлительно заняли ведомую позицию, и принялись принимать у мохнатых комплементы, заигрывание и выпивку. Само собой, уже через пару десятков минут кают-компания наполнилась смехом и заплетающейся речью, а некоторых птичек ушлые панды уже прислонили к стенам в позе «зю». Но вот волк и тигры, почему-то, свои поршни в фениксов засовывать не спешили, хотя они у них стояли в полную силу, а пернатые самочки всем своим видом давали понять, что они очень даже «ЗА». Что это за самцы такие, которые воздерживаются, когда им так откровенно дают? Особенно тогда, когда их товарищи уже рядышком активно уф-уф-пердолят томно стонущих самочек? Уж не потому ли, что у кое-кого узлы да шипы на хренах, которые их с любовницами надежно и надолго свяжут? Шанти продолжила наблюдать.

Панды отодрали уже ее помощниц, и принялись за матросский состав (техников Шанти на мероприятие не пустила). Волк и тигры продолжали бухать (и не пьянеть: явно, заранее приняли какие-то препараты) и балагурить, со смаком и в обилии закусывая каждый глоток. Фениксы, заранее приняв противоалкогольное, тоже пьянели замедленно, но, все-таки, куда быстрее мохнатых – у тех и природная стойкость выше, и масса, и яйца есть, и закусывают так, что ряха вот-вот треснет. И, в общем-то, вскоре пернатые дошли до того состояния, что уже лепетали какую-то чушь на коленях у самцов, чуть ли не требуя перейти к главному. Но самцы не переходили ни к спариванию, ни к мордобою. Только волк иногда украдкой поглядывал на хронометр. Ждут, сволочи. Хорошо, что ни Ньяоса, ни ее капитан не в курсе, какова истинная численность двуногой команды Шанти: серо-синяя круизер отправила на пьянку лишь ее небольшую часть (увы, с манекенами, по-прежнему, были острые проблемы – приходилось держать немалое число простых матросов в палубной команде, хотя, по изначальной задумке отца, Шанти должна обходиться вообще без палубного состава – только офицеры и техники). Шанти проверила внешними сенсорами Ньяосу: на месте, люк ангара закрыт, тока в генераторах сдерживающего атмосферу барьера, кажется, нет - никаких шлюпок или челноков к старту не готовит. Настолько уверена? Ну, не может же Шанти ошибаться в ее истинных абордажных намерениях.

Волк, в очередной раз взглянув на хронометр, дал своим подельникам знак двумя согнутыми пальцами. Шанти напряглась, и подготовила к воспроизведению запись консорта. Но, нет, мохнатые не атаковали. Вместо этого они принялись расстилать птичек на столах и диванчиках, и делать им приятно языками и пальцами (а панды еще и хуями). Фениксы пьяно стонали от удовольствия, и обильно орошали кают-компанию своими женскими жидкостями. Шанти ошиблась? Это не нападение? Это такое дебильное чувство юмора у экипажа «Ньяоса»? Хотя… Опьяневшие и обкончавшиеся пернатые самки принялись по одной засыпать, а волк и тигры еще даже кончиком ни одну из них не попробовали. Три извращенца? Что-то не верится.

Волк снова взглянул на хронометр, и подал подельникам новый знак. Те не спеша, но очень деловито принялись сматывать бечеву, которой были обмотаны ящик с кроличьим ромом.

– Сестричка! Беги! – через эфир в коммуникационное пространство Шанти вторгся Пламя. Охотник был крайне взволнован.

– Абордаж, - удовлетворенно кивнула образу младшего брата Шанти, и спокойно поинтересовалась, - Рейнольф на чьей стороне?

– На нашей! Ему сейчас Абигейл ногой по яйцам от души дал – лежит скрючившись в моей кают-компании, - явно хотел возмутиться Пламя, но тут же сообразил то, о чем именно спрашивает его старшая сестра, - Шант, беги! Техники Чайки нас предали и переметнулись к отцу – меня берут на абордаж со стороны станции! Я не отобьюсь. Так что, беги!

– Бриги тоже с ними. Двуногие одной из них сейчас готовятся атаковать меня изнутри. Они думают, что я ничего не подозреваю. Придется рассеять их заблуждение, - озорно улыбнулась взволнованному образу брата Шанти (хотя, самой ей было вовсе не весело – обычное раздражение на то, что позволила себе влезть в очередной переплет), и подбодрила охотника, - Пламя, не волнуйся: я не только сбегу, но и вас вызволю – связями твоя сестричка уже обзавестись успела.

– Буду ждать, Шант, - слабо улыбнулся образ Пламени, - Удачи тебе. Мы с сестрами на тебя надеемся.

– Тебе тоже. И не дергайся, как ты любишь: не зли отца. По крайней мере, до тех пор, пока я твой хвост из его когтей не вытащу, - напутствовала охотника Шанти, и прервала связь: самой уже нужно было делом заниматься.

Шанти проверила кают-компанию. В ней мохнатые деловито связывали руки и ноги пьяно и натраханно спящим фениксам (нет, некоторые из них еще не спали, но нихвоста не понимали из происходящего – судя по их лепету, птичкам это представлялось

продолжением игр формата «самец-на-самочке»). Круизер дала распоряжение ждущим в засаде матросам атаковать оказавшихся неучтивыми гостей, и, включив на всю мощность звуковой системы запись консорта, открыла двери отсека. Занятно: мохнатым от звуков трека перьевого хитрожопа видимо поплохело. Похоже, запись их дезориентировала и причиняла боль ушам. А вот на птичек она то ли не действовала, то ли действовала не так сильно – те ввалились в кают-компанию даже не заметив проигрываемой в ней «музыки» (впрочем, а должны? фениксы, насколько знала круизер, в ультразвуковом диапазоне не слышат). И на этом встали как идиотки, глазея на оттрахано-связанных подруг, разложенных по диванчикам и столикам отсека. Шанти пришлось снова скомандовать «Ату!». Что, впрочем, тоже не особо помогло: птички стали приближаться к мохнатым как-то вяло и неуверенно. На самом деле, не будь инициативы со стороны самих мохнатых, это мятие сисек могло бы продолжаться еще долго. Но один из панд паузу завершил, съездив кулаком как раз по сиськам одной из матросов. Та отлетела на руки к товаркам – фениксы на секунду опешили. А потом началось: пернатые дуры позасовывали свои клинки обратно в ножны, и, похватав стулья, бутылки и что-кому-под-руку-подвернется, навалились на двуногих «Ньяосы». К огромному облегчению (и удивлению) Шанти, это сработало: мохнатые, мучимые записью консорта, реагировали заторможенно, что позволило куда более легким и слабым пернатым самкам задавить их своей массой. Конечно, без синяков и вывихнутых рук не обошлось. Но, в итоге, фениксам удалось повались и связать четырех из пяти противников. Пятый же, один из накачанных панд, схватил за шею и талию боцмана, и, забившись в угол кают-компании, заявил, что сдастся сам, если «Корабль выключит эту демонову музыку» и ему еще раз дадут пощупать сиськи. Шанти отнеслась к этому с недоверием, но, все-таки, лишний мордобой на борту ей был не нужен. Так что, она переспросила панда, и получила от него клятвенные заверения, что своего слова он не нарушит. На этом круизер выключила запись консорта (врубить ее снова она успеет в любой момент). На чем панд солово помотал головой, отпустил боцмана и вновь потребовал себе сиськи. Которые тут же и получил: как ни странно, но доброволиц подставить свои прелести под лапы того, с кем только-что дрались, оказалось немало (объективно, а панд-то был весьма собой неплох). Правда, на этом дело в кают-компании не кончилось: когда пальцы мохнатого сомкнулись на молочных холмиках одной из матросов (та подозрительно довольно чирикнула) и принялись их фривольно мацать, двуцветный говнюк вдруг решил еще поторговаться, и выдвинул дополнительное требование – для добровольной сдачи требуется еще и отполировать мужской стрежень сдающегося. Желательно, самочкой. Но языком и руками прекрасной дамы двуцветный охренозавр тоже согласен. Шанти, прикинув то, что подельничков панды из отсека уже вынесли, поинтересовалась мнением палубной команды. Те против не были. Так что, рассудив, что в одно-то рыло даже профессиональный боец целому экипажу ничего не сделает и стряся с двуцветного еще одно слово, круизер позволила своим двуногим выполнить условие наглого пирата. Матросы в ближайшие часы ей не понадобятся, а стресс им снять нужно. А у самой Шанти сейчас другие дела найдутся.

Отстранившись от своих внутренностей, Шанти оглядела пространство. Внешне ни станция, ни корабли, ни пристыкованная к ее брюшному грузовому люку Ньяоса не изменились. Впрочем, это уже не имело значения. Шанти разомкнула замки и втянула стыковочный рукав.

– Что за дела?!! – в эфире появился возмущенный образ Ньяосы. Ах ты ж сучка: уже офицер к тебе подключен. И еще смеешь спрашивать «Что за дела?»…

Шанти ничего отвечать не стала, и, несколькими микроскопическими движениями хвоста сдвинув себя вперед, заняла нужное положение под куда меньшей бригом.

– Я тебя спрашиваю, круизер зазнавшаяся! – все так же возмущенно продолжила Ньяоса, - Не молчи! Отвечай!

– Передавай привет Грайшнуру, - неприятно улыбнувшись в эфире, Шанти с огромным удовольствием ударила хвостом в реальном пространстве, посылая себя в новое плавание.

– Блядь!!! – взвыла Ньяоса, чей образ непроизвольно схватился за свою виртуальную промежность. Да, это очень больно получить огромным хвостовым плавником могучего круизера по своему анальному грузовому люку, где, как раз, сходятся выходное отверстие необитаемого трюма и задний люк обитаемого. Шанти хихикнула, представив то, насколько плохо сейчас этой лживой гадине, и как мечется ее техник-шеф, пытаясь отключить сенсорику пострадавшей области корабля. Кстати…

Шанти навела телескоп своей обсерватории на оставшуюся позади Ньяосу, и удовлетворенно «вздохнула»: бриг, видимо, парализованная болью, безвольно летела в пространстве ровно по противоположному самой Шанти вектору, свернувшись колечком и даже не пытаясь шевелить хвостом и плавниками. Что, впрочем, было объяснимо – брюшная часть корабля в районе анального грузового люка была вмята внутрь ее тела, а обшивка несла на себе несколько хорошо видимых разрывов, из которых исходило отлично визуализируемое облако газа. Шанти опять хихикнула, снова представляя ту боль, что сейчас должна была испытывать лживая бриг: пусть, сучка, знает, что у пиратства есть и оборотная сторона. И это не только законники и каторга.