Шарада Шекспира

Солнцева Наталья

–  Анфиса Карповна, что вы можете сказать о Кристине?
– спросил Всеслав, направляясь по дороге к скверу.

Домработница Адамовых задумалась.

–  Временщица!
– наконец сказала она.

–  Как, простите?

–  Временщица, - повторила Анфиса.
– Не будут они жить с Львом Назарычем, разойдутся.

–  Почему вы так решили?
– удивился Смирнов.

–  Это не я решила, молодой человек! Это жизнь так складывается. Не подходят они друг другу. Вот Елена Павловна, царствие ей небесное, ангельской души была женщина, потому ее

Бог к себе и забрал. Настоящая - как это?
– леди! Натура у нее была тонкая, чувствительная, к нашему грубому быту не приспособленная. Ей услужить было одно удовольствие! А Кристина - что? Обыкновенная баба, их десятки вокруг Льва Назаровича вьются, как мошкара.

Она запнулась и замолчала, шла, угрюмо глядя себе под ноги.

–  Вам не нравится вторая жена господина Адамова?

Домработница презрительно хмыкнула.

–  Ну, почему же? Кристина Егоровна в хозяйстве толк знает и за Асей присматривает. Только… есть люди правильные, но какие-то фальшивые, как цветы из воска. Природного тепла в них нет, что ли. Я женщина необразованная, можно сказать, темная. Разговору правильному и то из книжек научилась. У хозяев несколько шкафов ими забито, вот я и читаю.

–  Как вы относитесь к слухам об убийстве?

–  Врут люди!
– зло сказала Анфиса Карповна.
– Лев Назарович не убивал. Не такой он человек! Это все наговоры, поклепы бессовестные!

–  А Кристина могла убить?

Домработница остановилась, будто наткнулась на невидимую преграду, подняла на сыщика сердитые глаза.

–  Эта могла. Как же! Ревнивая она, завистливая. Стыдно сказать… Кристина даже к покойной жене умудрилась доктора ревновать!
– Женщина с сожалением вздохнула.
– Только ведь она в клинике давно не работает. Так что вряд ли.

–  Вы у Адамовых не ночуете?
– спросил сыщик.

–  Раньше ночевала, когда… ну, после смерти Елены Павловны. С Асей сидеть было некому, от услуг бабушек-дедушек Лев Назарович отказался, мне и пришлось выручать. Девочка ко мне привыкла, и я ее люблю, как родную. Но когда появилась Кристина, в этом отпала надобность. С тех пор я ночую дома.

Всеслав понял, что спрашивать домработницу, где были хозяева вечером и ночью третьего и тринадцатого марта, бесполезно. Единственным свидетелем их отлучек остается Ася. Он задал последний вопрос:

–  Отчего умерла первая жена Адамова?

Анфиса Карповна ответила слишком быстро, слишком равнодушно. И это ее равнодушие явно было наигранным.

–  Нервное истощение, сердечная болезнь… я не доктор, чтобы диагнозы устанавливать. Вы лучше Льва Назаровича спросите. Или врача, участкового, который к ней приходил.

–  Спасибо, Анфиса Карповна, вы мне очень помогли, - сказал Смирнов.
– Идемте, я вас провожу.

Он повернул из сквера к дому Адамовых. Аллею насквозь продувал холодный ветер. В воздухе пахло сыростью. На голых деревьях, нахохлившись, сидели воробьи.

–  Попросите доктора Адамова спуститься во двор, я буду ждать. Перекинемся парой слов, да и прогуляться ему не помешает!

Всеслав

расплылся в самой радушной улыбке, на которую был способен.

Анфиса скрылась за тяжелой дверью парадного. Спустя десять минут из подъезда вышел Лев Назарович, шея укутана шерстяным шарфом. Он был бледен и растерян.

–  Плохи ваши дела, - без предисловия заявил сыщик, пожимая доктору руку.
– Весьма плохи. Появилась вторая жертва!

Глаза Адамова едва не выскочили из орбит, лицо дрогнуло, рот перекосился.

–  В-вы… вы в с-своем уме?
– невнятно пробормотал он, невольно пятясь назад.
– К-какая еще же… жертва?

Его хваленая невозмутимость испарилась.

–  Раиса Крюкова, - заявил Всеслав.
– Помните такую? Ваша бывшая пациентка, между прочим. Убита почти так же, как и Садыкова. Только на десять дней раньше.

Доктор позеленел. Он хотел вдохнуть - и не мог. С трудом, но все же взял себя в руки, выдавил:

–  Вы и-издеваетесь надо мной?!

Смирнов не собирался давать ему ни минуты передышки.

–  Где вы были вечером третьего марта и в ночь на четвертое?
– грозно спросил он.

–  Я… я… не помню! Клянусь вам… к-кажется, в командировке…

–  А поконкретнее? От этого зависит…

Сыщик не успел договорить: Адамову стало плохо, он пошатнулся, оперся о мокрый скользкий ствол дерева.

–  Что с вами?

–  Сейчас… пройдет, - едва выговорил тот.
– По… подождите.

Ему полегчало, на лицо вернулись краски жизни.

–  Может, отложим разговор?
– предложил Смирнов.

–  Н-нет… ни в коем случае! Не обращайте внимания. У меня с собой лекарство.
– Он достал таблетку валидола, положил под язык.
– Я вас слушаю.

–  Вы обещали вспомнить, как провели вечер третьего марта и…

–  Ах, да-да!
– перебил его Адамов.
– Попытаюсь. Третье марта… третье… господи, все дни перепутались… Черт! Ну конечно, я был в командировке. Перед отъездом мы с Кристиной повздорили. Она хотела меня проводить, а я отказался.

–  Почему?

–  Понимаете, я ехал в Клин по приглашению бывшего сокурсника, он там собирается открывать отделение пластической хирургии под эгидой нашей клиники. Ну, что-то вроде филиала, впрочем, это неважно. О чем я говорил? Ах, да! Я воспротивился тому, чтобы Кристина проводила меня. У нас вышла размолвка. Понимаете… в общем, у меня было назначено свидание с женщиной. Мы собирались провести вместе вечер, а потом, ночью, я бы уехал. Собственно, я так и сделал.

–  Вы можете назвать имя этой женщины?

Адамов покачал головой:

–  Нет.

–  Тогда я его назову!
– заявил Всеслав.
– Раиса Крюкова! Вы познакомились с ней, когда она была вашей пациенткой, завязали с ней интимные отношения, поразвлекались… и решили ее убить.

–  Да что вы несете?!
– возмутился хирург.
– При чем здесь Крюкова? Я давно забыл о ней. У меня с ней ничего не было. Ничего! Даже флирта.

–  Допустим. С кем вы встречались в тот вечер, если не с Крюковой?