Шарф Айседоры
Шрифт:
– Ужас какой-то. Какой-то ужас! Я весь день ее искала, звонила, ругалась, что трубку не берет. Марина вечно забывает телефон заряжать. Я ругаю, а бесполезно. Весь день на нее ругалась, а она, оказывается, уже была мертва. Я на мертвую ругалась! Это плохо, да? Нельзя плохо о мертвых говорить.
– Вы же не знали, – успокоила ее Зотова.
– Да… не знала. Когда мне позвонили, я не поверила. Поехала, а сама думаю – как это так? Ведь этого не может быть! Это ошибка, розыгрыш. Вы знаете, она такая живая всегда была. С детства, очень живая, ее бесенком родители называли. Хулиганка страшная, по заборам лазила, по лужам шлепала, вечно в синяках и царапинах, дралась, дразнилась, за это тумаки все время получала. А потом вдруг решила стать актрисой, супер– пупер-мега-звездой, – усмехнулась Алика. –
– А отец?
– Отец? Был отец, да весь вышел. У него другая семья сейчас, мы не общаемся. Ему до нас, как до фонаря. Все, больше у меня никого не осталось, – Алика отвернулась к окну, сдерживая слезы.
– Поплачьте, легче, когда плачешь, – посоветовала Елена Петровна, но Алика неожиданно повернулась и так зло посмотрела на следователя, что Зотовой стало холодно.
– Не надо меня жалеть, – сказала Алика. – Обойдусь как-нибудь. Думаете, я не понимаю, почему вы такую добренькую из себя строите? Вы же меня подозреваете в убийстве и пытаетесь втереться мне в доверие своими сочувственными вздохами и охами! Я читала о вас в газете, вы – циничная сука и не способны на сопереживание. Довольно комедию ломать! Задавайте свои вопросы, и давайте покончим с этим.
– Что, простите? – Елена Петровна впала в ступор, редко с ней такое случалось.
– Довели до самоубийства редактора программы «Чудеса света» и отправили в камеру актрису Марию Леви, которая была тяжело больна. Скажете, не было этого? [2]
Внутри все заболело от неприятных воспоминаний. Да, год тому назад в ее кабинете покончила с собой неадекватная женщина: приняла таблетку от язвы, в которой был яд, Елена Петровна не успела ее остановить. Шизофреничка к смерти готовилась, планировала умереть именно в ее кабинете, разыграла сцену с приступом язвы, попросила таблетки, которые лежали у нее в сумочке… кто же мог предположить, что в капсуле окажется цианид! С актрисой Леви, которая проходила по делу об убийстве своего мужа, вышла роковая случайность. Леви спрятали в камеру, чтобы вычислить настоящего убийцу, и актриса подписала бумаги о своем согласии с этой акцией, но внезапно скончалась в камере. Газетчики тогда караулили Зотову у прокуратуры и у дома, обвиняли во всем, особо зверствовал один журналист, Филипп Панкратов, из желтой газетенки, представив следователя по особо важным делам Елену Петровну Зотову просто исчадием ада. Плевать ему было на результаты служебного расследования и на то, что актриса по доброй воле в камеру пошла. Зотовой в то время было все равно. Она чувствовала свою вину, потому что не заметила признаков опасного заболевания у актрисы, но сейчас упрек в циничности и бессердечности больно хлестнул по лицу, словно пощечина. Захотелось ответить тем же, урыть хамскую сестру Марины Гольц, ведь Елена Петровна искренне ей сочувствовала и в данный момент занималась расследованием смерти актрисы. Похоже, она ошиблась, предположив, что сестры не похожи, – они определенно стояли друг друга. Сейчас, когда Алика зыкнула на нее с ненавистью и оскорбила, проявился ее характер, такой же сволочной, как и у супер-пупер-мега-звезды Марины Гольц.
2
Читайте об этих историях в романах Марии Брикер «Желтый свитер Пикассо» и «Кокон Кастанеды».
– Алика, зря вы так. О вашей сестре Марине тоже много писали в прессе, – ровным голосом заметила Елена Петровна, решив с «укрытием» сестренки Гольц повременить. Главным в данный момент было добыть показания, чтобы продолжить работу.
– Извините. Извините меня, ради бога! – опомнилась Алика. – Я скурвилась, работая в шоу-бизнесе. Пардон за мой французский. Не хотела вас оскорблять, защитная реакция сработала. Вижу в людях только акул, готовых сожрать, и непроизвольно обороняюсь. Простите
– Как раз хотела у вас на эту тему поинтересоваться. Вы разве не были в курсе, что Марина снимала эту квартиру? Насколько я знаю, вы – самый близкий для Марины человек.
– Она ее снимала? – ошеломленно перепросила Алика. – Зачем она это сделала?
– Полагаю, чтобы встречаться здесь с любовником. Марина рассказывала вам о своей личной жизни?
– Она всем рассказывала о своей личной жизни. У нее хобби было такое: завлечь мужика в постель, а потом обсудить с журналистами все его мужские достоинства. Вообще-то… Да, самым сокровенным Марина делилась только со мной.
– Последний роман с кем у нее был?
– С Сергеем Шаховым, ее пластическим хирургом. Но они давно расстались.
– Больше ни с кем?
– Говорю же, ни с кем у нее не было романа! Я бы знала. Она все рассказала бы мне. Знаете, а она какая-то странная в последнее время была, замкнутая, но и счастливая одновременно. Я даже испугалась, что ее какие-нибудь сектанты снова заманили в сети.
– Были прецеденты?
– Были, давно. Отделались легким испугом. Она решила проверить, как работают сиентологи, ради прикола. Вдохновилась проповедями одного симпатичного сектанта, хорошо, что Марина быстро к нему охладела и к его проповедям тоже.
– Вы уверены, что ваша сестра все связи с сектой порвала?
– Уверена! Иначе они меня звонками с угрозами бы не доставали. Марина, добрая душа, на меня стрелки перевела. Дескать, я строго-настрого запрещаю ей вступать с ними в контакт.
– Поверили?
– Не поверили, пришлось в срочном порядке все имущество Марины переоформлять в совместную собственность, а счета в банках переводить в совместное управление. Она без моей подписи не могла снять деньги и переписать на кого-нибудь квартиру и дом. Как только все оформили, они и отвязались. Черт, – выругалась Алика. – Кажется, я подкинула вам мотив.
– Мотив и без ваших подсказок лежал на поверхности. После смерти Марины вы в любом случае получили бы все ее имущество, так как ваша сестра не замужем и детей у нее нет.
– У меня нет алиби, – задумчиво сказала Алика. – Вы говорили, что Марину убили ночью. У меня нет алиби и есть мотив. У вас все основания меня подозревать. Я хочу адвоката! Без адвоката я больше ни слова не скажу.
– Прошлую ночь ваша сестра провела с мужчиной, и у нас есть все основания подозревать, что именно он ее убил.
– Кто – он?
– Мы это выясняем. По нашим предположениям, эту квартиру ваша сестра сняла, чтобы с ним встречаться. По каким-то причинам Марина не желала афишировать свои отношения с этим человеком и не хотела, чтобы кто-то знал о том, что она снимает эту квартиру. Хозяева даже не предполагали, что сдают квартиру известной актрисе. Соседи тоже были не в курсе.
– Глупость какая-то! Марина всегда все делала демонстративно. И она мне обязательно рассказала бы, что у нее роман. Погодите… Я, кажется, вспомнила. Месяца два-три тому назад Марина мне призналась, что у нее наклевывается забавный романчик.
– С кем?
– Не знаю, – Алика снова посмотрела на нее удивленно. – Я как– то не расспрашивала особо. Марина сказала, что поклонник не из тусовки, а самый обыкновенный парень, но молодой и безумно строптивый. Еще она сказала, что хочет его приручить. И все, больше мы с ней к этой теме не возвращались. Господи…
«Приручить не вышло», – подумала Елена Петровна, похоже, строптивый мальчик так и не поддался на дрессировку Марины Гольц и «перегрыз дрессировщице горло».