Шаринган Какаши
Шрифт:
Удивительно как быстро человек может привыкнуть к войне, опасности и ходящий по близости смерти. Когда-то страшные и вызывающие стресс события, постепенно стали для меня простой обыденностью. От осознания этого факта становилось как-то не по себе. Присутствовало такое чувство, словно с каждой отнятой жизнью, цинизма во мне становилось всё больше и больше. Однако сделать с этим я ничего не мог. Война и не планировала заканчиваться, а остановить её лично — мне было не по силам.
Результаты тренировок вместе со стремительно растущими навыками являлись глотком свежего воздуха в этой затхлой
За прошедшее время мне удалось встретиться с Минато и Иноичи, они заверили, что озаботятся проблемой с именем Обито. Сам сенсей даже обучил меня Хирайшину, но освоение и оттачивание техники требовало времени. И ещё большего времени требовалось для грамотного вплетения данной техники в уже сформированный стиль боя. Сама техника оказалась не сильно сложной, мне серьёзно помогли уже имеющиеся знания фуиндзюцу, которые я получил от Кушины.
Тем не менее, дел всё равно имелось много и даже с помощью Кушины достичь успехов везде и сразу оказалось невозможным.
Обучение Сендзюцу — стало одним из полных провалов. Неважно сколько труда и сил я вложу, обучаясь режиму отшельника, всё будет тщетно. К Сендзюцу я банально не предрасположен и при попытке обучения произойдёт неизбежное слияние с природой, что означает смерть.
Всё упиралось в чакру. Вернее в её объёмы и запасы. Ещё оригинальный Какаши обладал запасами чакры выше среднего, а благодаря интенсивным тренировкам мне удалось их немного увеличить, но этого всё равно оказалось ничтожно мало для обучения Сендзюцу. Даже сам Минато не овладел силой мудреца, по тем же причинам. Только Джирайя изучая Сендзюцу на протяжении десятков лет, смог овладеть этой силой. И как обмолвился сенсей по секрету, его владение природной энергией далеко от идеала.
Главным требованием к освоению данного пути шиноби являлись объёмы чакры. И вспоминая канон, получалось так, что только джинчурики и им подобные монстры могут теоретически овладеть этой силой. Увы, но помимо этого я также не особо хорошо продвинулся в Ирьедзюцу, с ним оказалось всё куда проще. Я просто слишком мало практиковался в медицине, уделяя больше времени боевым аспектам ниндзя. Ирьендзюцу я использовал только чтобы восстановиться и залечить полученные во время тренировок повреждения.
И вот именно в боевых аспектах, мои навыки продолжали совершенствоваться с необычайно высокой скоростью, если не вспоминать о росте Кушины. Именно благодаря тренировкам и регулярным спаррингам с Узумаки, война и миссии не вызывали во мне страха. Абсолютное большинство шиноби значительно слабее моего уровня. Конечно, есть исключения, но встреча с ниндзя которые сильнее меня — маловероятна, да и убежать от смертельной схватки ничто не помешает. Хирайшин в этом деле незаменим. А после того как я прошёл особую тренировку с Анко и приобрёл сильный иммунитет от ядов, даже такие грязные трюки стали не опасны.
Однако, несмотря на все достижения, я всё ещё ничего не смог сделать со своими недостатками. Чакры у меня мало, а использование шарингана сопровождается болезненной мигренью. Сам глаз даровал слишком много преимуществ.
Но для всего нужно время…
(***)
— Ка-ка-ши!!! — Знакомый голос вырвал меня из меланхоличного состояния. Перестав следить за плывущими по небу облаками, я обернулся на звук. С радостной улыбкой, махая рукой, ко мне спешно приближался сам зелёный зверь Конохи — Майто Гай!
«Что он здесь делает?» — удивился я столь неожиданной встречи на одном из многочисленных тренировочных полигонов Конохи.
— Гай, — поприветствовал друга согнутой в локте рукой, — необычная встреча. Ты недавно вернулся с миссии?
— И это тоже! Но главное другое! — как всегда оптимистично заговорил мой друг, не снимая с лица широкой улыбки. — Мы уже две недели не проводили соревнования! Я соскучился!
«Вот оно как, а я и забыл про них» — стыдно было признаться, но из-за плотного графика тренировок у меня имелось крайне мало свободного времени, и его я обычно проводил вместе с Анко или за отдыхом; для Гая же просто не нашлось времени.
— М-м-ма… — протянул я, оглядев чересчур возбуждённого собеседника; прекрасно зная Гая, я с первого взгляда понял, что без своего он не уйдёт. — Ясно, но у меня сейчас тренировка и я не хочу тратить много сил.
— О! В этом нет проблемы! Я уверен, мы что-нибудь придумаем! Нам нужно соревнование, что подвергнет нашу мужественность испытанию и проверит наши навыки ниндзя, заставив воссиять силу нашей юности ещё ярче и краше. — Возведя глаза к небу, мой друг словно понадеялся на помощь свыше.
— М-м-ма… — посмотрев на пылающего энергией Гая, в моей голове начала зарождаться интереснейшая идея, — соревнование значит. Гай, а у тебя много спарринг партнёров?
— Я чувствую, что мой главный соперник что-то придумал! Я никогда не отказываюсь от новых спаррингов и новых партнёров! Но погоди-ка! Какаши! Ты что мне изменяешь!? Неужели, ты нашёл себе другого вечного соперника!?
«…и что мне ответить?»
Почему сказал он, а стыдно мне? И вот так всегда. Где в этом мире хоть какая-то справедливость? Хотя если подумать, то его слова абсолютная правда! И от осознания этого сама ситуация стала совсем комичной.
— М-м-ма… нет, Гай. Ты всё ещё мой единственный вечный соперник. — Никто и никогда не превзойдёт тебя по созданию неловких ситуаций. — В общем, у меня появилась хорошая идея для соревнования. Иди за мной, объясню по дороге…
Махнув рукой, я не спеша отправился к излюбленному полигону Узумаки Кушины, который она не официально застолбила за собой. Никто другой не хотел тренироваться в месте, где тренируется джинчурики, а из-за её силы, полигон после многочисленных тренировок изменился до неузнаваемости и после каждой тренировки он продолжал меняться! Не обучись девушка ниндзюцу земли, место тренировок походило бы на какие-то раскопки, а так идеально ровная площадка без травы и деревьев с сильно уплотнённой землёй.