Шарлатанка в Академии драконов
Шрифт:
— Как и все мои студенты, — слабо улыбнулась я, — А почему вы не заметили подмены музыкантов? Ой, больно!
Дракон крепко сжал мою ступню, и через его ладонь внутрь словно потекло жидкое тепло золотого цвета. Магия…
— Заращивание тканей — болезненный процесс, — пояснил он, — Потерпи.
— Угу… — едва выдохнула я.
Дракон извлек из раны пару серых камешков и испарил их.
— Думаю, мы все очень ждали это выступление, — вздохнул он, — «Парящие» два раза переносили его, променяв концерт в нашем королевстве на концерт в Тего. И, когда они приехали, мы слишком обрадовались…
Он взял вторую ступню и повторил процесс лечения. Я сжала зубы и постаралась расслабиться. Все-таки без анестезии заживаю раны болезненно.
А пока дракон был занят, я решила разузнать еще кое-что важное:
— Почему ты не доверяешь ясновидящим?
— спросила в лоб и сразу же пожалела о своем неуемном любопытстве.
Вилберн подобрался и закрылся, я почувствовала это сердцем. Если до моего каверзного вопроса он сидел расслабленно и даже источал дружелюбие, то теперь нахмурился и недовольно поджал губы.
Вопрос явно был бестактным и задан в неподходящий момент.
Глава 21
Меня очень смущали его прикосновения. Лучше бы я обратилась к Бонифацию, и меня лечил престарелый лекарь. Впрочем, дракон сам вызвался помочь, я его ни о чем таком не просила.
Даже странно, что суровый и негативно настроенный ко мне субъект решил снизойти до моих стоп.
Наверное, и в самом деле проникся моей помощью. Оценил дар ясновидящей…
Ладони Вилберна были теплыми и мои заледеневшие ноги согревали получше горячей ванны. Настораживали только толпы мурашек, появлявшихся после его прикосновений.
Не к добру это!
— Вилберн… — я впервые осмелилась назвать его по имени, — Мне кажется, я знаю, кто стоит за этим нападением.
— Да? — флегматично отозвался он, не поднимая головы.
Дракон растирал зажившие ноги и делал легкий массаж пальцев. Поборов новый приступ смущения, я продолжила:
— Рауль. Не подумай, что я хочу наговорить на него, нет. Наши с ним отношения — касаются только нас. В клубе я познакомилась с его подельником Гордоном…
— Исключено, — в голосе дракона звучала твердая уверенность, — Клан Бордо не будет так глупо подставляться.
— Они на это и рассчитывают! — я попыталась вырвать ногу из крепкого захвата, но меня не выпустили.
Плюнув на неудобство, подползла поближе к дракону и заглянула в его лицо.
— Ты не понимаешь: они руководствуются именно психологией: никто не заподозрит древнее семейство в предательстве, вот они и чувствуют себя в безопасности. А ты проверь их, спроси алиби.
— О каком алиби идет речь? Гордон был с тобой, — криво усмехнулся дракон, — В кабинке. Кстати, что ты там забыла? Мстишь Раулю?… Мелковато, не находишь? Приплетать его и Гордона к диверсии только из-за того, что тебе изменили.
— А выгораживать его только из-за того, что он твой родственник — не мелко? — взвилась я и попыталась пнуть его свободной ногой. Не вышло — теперь обе мои ступни покоились
Глаза Вилберна опасно блеснули:
— Можешь подтвердить на суде, что во время взрыва Гордон никуда не выходил, был с тобой?
И снова вернулся этот его презрительный тон. Меня аж передернуло. Терпеть не могу!
А еще неприятнее, когда тебя загоняют в угол.
— Не могу, — честно призналась я, — Во время взрыва я была с тобой!
— Во-от! А насчет Рауля — твоих показаний будет недостаточно, даже если бы он пришел к тебе накануне вечером и чистосердечно признался. Ты — его рэуса, лицо заинтересованное. Поссорились, поругались, ты обиделась — и вот, спустя пару минут, в сердцах пишешь на него донос… Даже суд это понимает.
— Я — не такая! — мое лицо оказалось слишком близко к наклонившемуся дракону, но это уже не смущало. Хотела достучаться до его безмозглой головы и каменного сердца. Доказать, что в моих словах нет второго дна и я не подлый человек, — Как бы меня не обидел Рауль, такими вещами я бы шутить не стала. Но Гордон сказал, что они вместе подготовили этот демарш и связались с магами.
— Твое обвинение слишком серьезно. Подумай над ним еще раз.
Его лицо было так близко, что я чувствовала едва слышимый терпкий аромат его духов. А чужое дыхание легким ветерком щекотало кожу… Как и аромат пыли, осевший на его плечах, вероятно, после взрыва.
Мы сидели на моей кровати и тихо смотрели в глаза друг другу. О чем думал дракон? О своем брате, ужасном взрыве или моей вероломности?
Не знаю. Мои губы щипало от желания его поцеловать.
Но дракон отодвинулся и выпустил из крепкого захвата мои стопы. Встал и без лишних слов направился к двери.
Как меня задел этот демарш! Не то, чтобы я питала иллюзии по поводу его чувств, конечно, нет. Но уйти вот так, с видом оскорбленной невинности на лице!… Зря я думала, что Вилберн — другой и какой-то особенный. Он твердолобый хам, как и его братец, если не хуже.
— Рауль предал меня! — крикнула ему в спину, — Подло обвел вокруг пальца. Женился в моем мире, зная, что на самом деле это ничего не значит. Ухаживал, уверял в своей любви, а на деле — при первом же подозрении, нет, при первой же клевете переспал со своей секретаршей. Даже оправдания достойного не придумал. Она его стабилизирует!… Что за бред? Как я могла поверить в такую должность?!!… А когда я, на минуточку, его официальная и полноправная жена, пусть и в своем мире, предъявила претензию — чуть не сжег меня нафиг. И это, по-твоему, нормально? У вас так поступают с женщинами — недовольных убивают и дело с концом?!!
Он замер на пороге и некоторое время молчал. Потом повернулся и невозмутимо ответил:
— Нет, так не поступают… А насчет Марии… Раулю действительно нужен стабилизатор, и он был у него с самого детства.
— То есть? — опешила я.
— Сначала его эмоциональный фон стабилизировала няня, потом мужчина — компаньон, нанятый отцом из военных. Заодно тренировал его магии… Когда подрос, Рауль сам нанял секретаря — Анну, потом Марию. Ему необходим стабилизатор, правда, мы думали, что когда он женится, стабилизатором окажется жена.